— Напрямую Елена Константиновна мне ничего не говорила, но я думаю, что у нее возникли планы насчет меня и Коки, — быстро продолжала Маруся, преданно глядя на собеседника. — И она меня пригласила на дачу, чтобы посмотреть, как мы с ним поладим. Она мне все жаловалась, что у него все время какие-то девушки неподходящие. Мне показалось, что это все было неспроста, но у меня-то самой дачи нет, вот я и решила — какая разница, что у Елены Константиновны на уме, зато я хоть отдохну немножко. Отдохнула, называется…
Опалин вынужден был признаться себе, что все это выглядело не слишком убедительно. И приглашение странное, и предлог, прямо скажем, наполовину додуман потерпевшей. И вообще…
— Скажи, кто-нибудь из Ярославцевых бывал у тебя дома?
— Нет.
— Но они знают, где ты живешь?
— Конечно.
— Как фамилия управдома, который тебя выписал?
Оказалось, что его зовут Галактион Червяков. Из слов Маруси выяснилось, что помимо того, что управдом перетащил всю свою родню в Москву и приставал к какой-то Таське из двенадцатой квартиры, его подозревали в растрате, но доказать ничего не смогли.
— Червяков или эта, как ее — Брындина, которая заняла твою жилплощадь, могут быть как-то связаны с Ярославцевыми?
Маруся вытаращила глаза. Только сейчас до нее дошло, куда клонит собеседник.
— Нет, ну… Откуда мне знать!
— А в ЗАГСе ты была?
— Чего?
— Свидетельство о смерти, — терпеливо разъяснил Опалин, — должно быть зарегистрировано в ЗАГСе. Ты была там? Может быть, произошла ошибка. Умерла какая-нибудь другая Мария Смирнова, например… Ты же не одна в Москве с таким именем и фамилией!
— Если другая, — рассердилась Маруся, — то почему выписали именно меня? И вообще, если хочешь знать, в нашем доме только одна Смирнова, и это — я!
— Какой именно ЗАГС зарегистрировал твою смерть?
Вопрос опять получился крайне неудачным, но Маруся была так взвинчена, что даже не обратила на это внимания.
— ЗАГС… А! В смысле, отдел? Да Хамовнический должен быть, а что?
— Подожди здесь, — сказал Опалин, поднимаясь с места.
Потому что, видите ли, он вообще не обязан был выслушивать Марусю Смирнову. Подразделение, в котором числился Опалин, занималось убийствами и борьбой с бандитизмом, а потустороннее происшествие с модисткой вообще не лезло ни в какие рамки. Так что Ваня должен был послать посетительницу в другой кабинет или указать ей тех, кто мог заняться ее делом — но у него попросту не хватило на это духу, потому что до него Марусю и так несколько раз отфутболивали, она вся извелась и выглядела совершенно потерянной.
2
В кабинете начальника Терентия Ивановича Филимонова Опалин объяснил ситуацию и выразил готовность заняться делом самолично.
— Здесь для нас нет работы, — заметил Филимонов. — Никого ведь не убили.
— Ну это как посмотреть, — возразил Ваня, в котором взыграл дух противоречия. — Человека записали мертвецом и лишили жилплощади. По нынешним временам это все равно что убийство, по-моему. И куда ей теперь деваться?
Филимонов скользнул взглядом по упрямому лицу подчиненного и понял, что так просто тот не сдастся.
— Вы, Иван Григорьевич, должны понимать, что угрозыск существует в рамках определенных законов и полномочий, — как всегда, обстоятельно и негромко заговорил начальник. Опалин поежился — его крайне редко называли по имени-отчеству, но Филимонов со всеми придерживался именно такого обращения. Сейчас, впрочем, в его голосе звенел оттенок неодобрения, которое он даже не пытался скрыть. — Делами, которые связаны с потерей жилплощади, наша группа не занимается. Отправьте гражданку к товарищу Шанько, это его случай. Там либо мошенничество, либо чья-то ошибка.
— Шанько сегодня в суде, — напомнил Опалин. — Вместо него Дроздов, а он все силы тратит на то, чтобы не принимать обращения граждан. Скалит зубы, шуточки-прибауточки, и в итоге ничего не делает.
— Это не наша проблема, пусть Шанько с ней разбирается, — отрезал Филимонов, и Опалин понял, что настаивать бессмысленно.
Выйдя из кабинета начальника (руки у него так и чесались грохнуть дверью, но он сдержался), Ванечка скороговоркой пробормотал сквозь зубы нечто нелитературное и, прямо скажем, чрезвычайно неприличное. Но так как наша история правдива от первого до последнего слова, мы считаем себя не вправе утаивать этот прискорбный факт.
Через минуту юный сотрудник угрозыска вернулся к ожидавшей его модистке, которая в волнении приподнялась ему навстречу со стула.
— Все в порядке, — объявил Опалин. — Идем.
План Ванечки был прост — первым делом наведаться в расположенный в одном из арбатских переулков Хамовнический ЗАГС, в котором будто бы зарегистрировали смерть Маруси, а затем действовать по обстоятельствам. Модистку он захватил с собой, справедливо рассудив, что ее присутствие может оказаться небесполезным.
— Регистрация браков в окне номер два, — буркнула сидящая за конторкой барышня неопределенного возраста, которая крючком вывязывала воротничок, не особо таясь от посетителей. Опалина больше всего поразило даже не то, что она произнесла свои слова еще до того, как он задал вопрос, а то, что она, казалось, даже не посмотрела на него и его спутницу.
— Гражданка, я агент угрозыска и веду дознание, а это — свидетельница, — сказал Ванечка, пытаясь напустить на себя суровый вид, из-за чего сразу стал похож на неопытного молодого актера, который безбожно переигрывает. — Кто у вас тут занимается регистрацией смертей?
Барышня подняла голову, несколько секунд напряженно осмысляла услышанное и, наконец, со вздохом опустила вязание на колени.
— Анна Андревна! — тоскливо прокричала она, проглотив одно «е». — Тут из угрозыска чего-то хотят…
Явившаяся на зов Анна Андревна в первое мгновение показалась не слишком удачным гибридом огнедышащего дракона и классной дамы былых времен с седым пучком, объемистым бюстом и золотым пенсне. Впрочем, магическое слово «угрозыск» и предъявленный Опалиным документ заставили дракона спасовать, а затем исчезнуть без остатка, после чего классная дама обрела даже некоторые человеческие черты.
— Товарищ, вы должны войти в наше положение… Мы обслуживаем большой район… случаются разные недоразумения… редко, разумеется, но случаются. Мы, конечно же, строжайше следим… проводим работу над ошибками… Помнится, как-то раз у гражданина Абрамова родилась двойня, девочки, а у гражданина Абрикосова — тоже двойня, мальчики, а наша служащая по недосмотру записала Абрамову двоих сыновей, а Абрикосову…
— Предъявите мне запись о регистрации смерти гражданки Смирновой, — насупившись, прервал заведующую Опалин. — Я не намерен тут слушать до вечера, какие еще ошибки совершили ваши служащие…
Анна Андревна поняла, что ей попался крепкий орешек, и пригласила помощника агента
