Конечно, рождение ребенка полностью меняет твою жизнь. Особенно, если за ним должны ухаживать двое парней, которые ничегошеньки не понимают в воспитании.
Родилась прекрасная девочка. Ее назвали Paris.
Мы с Давидом не спали ночами. Paris надо было кормить каждые четыре часа. Пока готовишь молоко, меняешь pampers, моешь посуду, нужно кормить снова… И так по кругу.
Наша собака St. Bernard, которую звали Россия (не дом, а международная конференция: Россия, Paris…), всегда смотрела на нас такими глазами, что, казалось, она вот-вот скажет: «Мне вас так жаль, я готова вам помочь, но — вот беда! — у меня рук нет…»
Ритм жизни был очень тяжелый. Но внутреннее состояние было на удивление приятное, от заботы о маленьком человечке мы получали колоссальное удовольствие.
В какой-то момент Давид решил пожить с матерью его ребенка, чтобы у Paris был какой-то родительский уют. Они втроем переехали жить в очень маленькую студию, правда, в центре Парижа, но там для меня места уже не было.
«Ну и хорошо», — подумал я. Почему-то в этот период мне очень хотелось вернуться в свой замечательный, солнечный родной городок. Быть может, я нуждался в какой-то крыше над головой, где я смогу нормально спать, есть, что-то делать в этой жизни.
Очень неожиданно для Давида я коротко подстригся и заявил, что вечером возвращаюсь домой…
Свое возвращение могу охарактеризовать одним словом: «Скучно!»
Наш славный городок остался таким же скучным и солнечным, как и раньше. Напоминал мне эпиграф, который мой отец написал в начале своей книги «Замороженное время». А звучал он так: «Я ушел из своего села, и мои друзья кушали семечки под большой березой; я вернулся в село через двадцать лет, а они до сих пор кушают семечки под той же березой!»
Я почувствовал, что опять попал в старую ловушку. Оставалось только скучать и ждать, пока Давид позовет меня с собой навстречу новым приключениям.
Это произошло через семь месяцев.
Давид позвонил мне сам и с большой радостью рассказал о новых интересных изменениях, которые постигли Украину. Все это он видел по ТВ.
Я не мог с ним не согласиться. Ведь там выбрали нового президента, а он был родом из Днепропетровска!
Для нас это был большой знак. Мысль об Украине не покидала мою голову ни на секунду. Наконец встречусь с моим «Жасмином» снова!
На этот раз мы приехали в Киев. Взяли с собой совсем немного денег, то, что удалось скопить за последний год.
Мы с Давидом были решительно настроены на удачу.
Мы знали, что после череды горьких дней нам пора возвращать славу.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПЕТЯ И ВРЕМЕННАЯ СМЕРТЬ
— Я слышал, что завтра он собирается ехать обратно на поезде.
Эту информацию мне подбросил близкий родственник Пети, который на самом деле не очень любил его.
«Петя» — так между собой многие называли одного весьма влиятельного украинского политика. С вышеупомянутым Петей мы были очень дружны, однако после его недавнего назначения на новую, еще более высокую должность, он стал практически недоступен.
Кстати, подобные симптомы недосягаемости мы с Давидом до сих пор называем синдромом «звони моей секретарше!» Этот недуг поражает всякий раз «обычного» украинского чиновника после президентского указа «о новом назначении».
Из разряда «обычных» он становится «высоким» украинским чиновником и никакие близкие отношения накануне нового поста не имеют значения. То, что мы играли вместе в бильярд, ездили с семьями на шашлыки, уже никакого значения не имеет, все это попросту забывается. В ответ на твое обращение он непременно скажет: «Если тебе что-то нужно от меня, не стесняйся… Звони моей секретарше!» Петя исключением не стал…
Он обещал помочь в получении лицензии на радиостанцию FM-диапазона. В то время, надо заметить, коммерческие радиостанции вообще были редкостью (1995 год) и пытаться поймать хотя бы одну было бесполезно.
Вот тогда я и решил воспользоваться «услугой» близкого родственника Пети, который сообщил мне, где его можно «поймать».
Узнав дату, когда Петя будет возвращаться на поезде из Одессы, я решил выкупить все свободные билеты в СВ-вагоне, оставив только один. Этот билет, по моему замыслу, и купил помощник Пети для своего шефа. Таким образом, я оказался в нужном купе в ожидании нужного человека. Отъезд поезда немного задержали, потому как Петя опаздывал. Состав терпеливо ждал «главного» пассажира. Он появился через 10 минут после того, как мы должны были быть в пути, и с недоумением спросил:
— А ты шо тут делаешь?
— О, Петрович! — Я изобразил искреннее удивление. — Приятно вас видеть! Я тут по делам был… вот это совпадение! В одном купе едем.
— Отож! Мой помощник сказав, шо билетов нет! Это ж надо, дожили! Я хотел ото всех отдельно ехать, а тут на те…
— А зачем отдельное купе выкупать? — удивился я.
— А шоб нихто не мешав! — выпалил Петя.
— Разве я вам мешаю? — вырвалось у меня.
— Та ты еще ладно, — устало и высокомерно сказал чиновник. — А вот бывают надоедливые, из народа, начинают жаловаться и нудить, як им погано живется.
— Вы же сами вроде как из народа…
— Ну, када то было? И я бы не нудил, если бы ехав в одном вагоне с кем-то з верхов…
— Ох, Петя. — Мне стало жалко его и всех чиновников вместе взятых враз: такие маленькие мысли и такое большое самолюбие. — Люди, как ты говоришь, из народа вряд ли могут позволить себе билет в СВ-вагоне. А если бы тебе не было что есть, одевать, у тебя были дети, которые плачут, потому как мерзнут в неотапливаемой квартире, ты бы не «нудил»? Ты бы кричал что есть силы…
— Ну да… — неохотно согласился Петя.
Огни за окном проносились один за другим.
Проводница принесла чай и проверила билеты. Кстати, она не забыла мою «благодарность» и выполнила обещанное, сказав Петровичу, что свободных мест в вагоне нет! Петя стал копошиться, распаковывать свои большие сумки, доставать какие-то свертки…
— Слухай, Саймон, ты-то сало любишь?
— Обожаю сало, — как-то автоматически вырвалось у меня. Я, выпучив глаза, смотрел на этот неожиданный «сюрприз». Сказать по правде, никогда «это» даже не пробовал.
— От и славно! — Петя стал нарезать куски.
— Петрович, хочу воспользоваться случаем, мы оказались соседями по купе и я вот решил напомнить вам о моей просьбе по поводу получения лицензии на радиочастоту.
— Ну помню я твой цей проект… молодежное радио — чи шо?
— Да, верно, молодежное. Как вы думаете, когда мы сможем получить лицензию? — поинтересовался я, с ужасом глядя на сало и думая, как бы мне отказаться от угощения.
— Надо глядеть. Ща подумаем. Ты давай, ишь сало, не