— Попал ты, мечник. Давно хотела прочувствовать твои поля, — и, почти без перехода, куда более грозным тоном. — Только дёрнешься, станет хуже.

— Да понял я уже, Рита, — прохрипел я. — В таком состоянии бой продолжать не смогу. Твоя победа.

— Так, что у нас тут? Когти убери, порежешь! — Ми опять возникла, словно соткалась из воздуха. Перевернула меня на спину, принялась обшаривать тело. — Удар по внутренним органам? Ты совсем с головой не дружишь, девочка?

— Да ладно, Ми! Так, совсем несильно. Максимум, некоторые внешние ткани пострадали — отсюда и кровь. Я всё рассчитала. Ты меня знаешь, Старшая.

— Ладно. Раз рассчитала, потащишь его в регенератор. Сколько ему там лежать?

— Часа должно хватить, — задумчиво изрекла чертовка. — Но лучше полтора.

— Тогда давай, не задерживай сестёр.

Рита послушно поставила меня на ноги и, при помощи Милены, завела мою руку себе за спину, подхватила под плечи. Так, облокотившись на десантницу, я поковылял в указанном направлении. Мысли путались, в голове была вата. Какой-то хитрый удар она провернула. По внутренним органам — это значит с распределением энергии удара, без повреждения внешних покровов и костей. Вот чертовка! А такая милая девушка, и не скажешь, что может подобную пакость сотворить.

В регенераторе я пролежал больше часа. Почти всё это время спал, укутанный специальным медикаментозным газом, так что, когда купол открылся, мог уже немного соображать. Приподнялся, осмотрел помещение медицинского отсека. Рита была здесь, причём устроилась прямо на полу. Женщина медитировала, однако моё пробуждение заставило её прерваться и подняться на ноги. Наши взгляды встретились.

— Отошёл? — спокойно спросила она.

— Чем ты меня?

— Потом покажу. Одна интересная техника. Не думала, правда, что мечника пробьёт… На нашу Силену не срабатывала.

— С тобой странно. Когда мы только встали друг напротив друга, показалось, что уже много лет рядом сражаемся. Словно и сейчас будем вместе тренироваться. Или биться?

— Мне тоже с тобой комфортно. Будем дружить, брат? Обещаю в обиду тебя не давать, твоих врагов не щадить.

— Будем, сестра. Можешь всегда рассчитывать на мои поля. Я уже понял твои сильные стороны — если что скажешь сделать, лишних вопросов задавать не буду. Ты отличный тактик.

Стоило мне покинуть кушетку, и женщина довольно непринуждённо взяла меня под руку, ткнулась бедром в моё бедро. Пожалуй, такая любовница — это подарок судьбы. Она ведь уже через неделю отношений будет чётко знать, что и в какой ситуации нужно делать, чтобы получить нужный ей результат!

— Леон, я признаю, что как рукопашник ты лучше меня, — вдруг выдала дама, когда мы оказались в коридоре. — Я слишком много считаю. Ты же действуешь на интуиции, на опыте и мастерстве. Я победила только потому, что ты уже был вымотан Тиш. В следующий раз ты меня разделаешь.

— Так просто? Признаёшь поражение?

— Нет, но ночью мы будем в равных условиях. Обещаю сильно не давить.

— Знаешь, девочка, а стая начинает мне нравиться всё больше. Если такие сёстры будут прикрывать мне спину — мы горы вместе свернём, — я почувствовал, как женщина рядом улыбается, а сильно сдавившая мою ладонь рука показала всю глубину её поддержки.

На татами уже дрались без нас. Девчонки не собирались зря тратить время, и коротали его за привычными им единоборствами. Ещё и предыдущие драки с моим участием их сильно вдохновили… Вот они и игрались. Нашего появления даже сначала не заметили, но Милена быстро расставила точки над «и», в момент закруглив сторонние спарринги.

Теперь против меня вышла Эйди, уже знакомая мне по демонстрации десантникам боевых возможностей валькирий, да и по другой ипостаси знакомая… Во время короткого приветственного поклона девчонка бесстыже стрельнула в меня глазками. Вместо азарта тело пронзил укол нежности — к этой ласточке невозможно было испытывать иных чувств, она больше всего подходила на роль домашней девочки. К сожалению, у валькирий в принципе не могло быть такой роли. Поэтому Эйди уже давно прошла своего третьего мужчину и присматривала себе четвёртого. Миленькая внешне, ровная в общении, она была очень жестока в постели. Наверное, она просто чувствовала свои настоящие потребности в сильном плече и таким изуверским образом преодолевала их, доказывая всем окружающим, и себе в частности, что сама по себе достаточно сильна. Мне очень не хотелось проигрывать ей. Что-то подсказывало, что с ней будет куда сложней, чем с той же Тиш.

Бой я выиграл. Не знаю, что сыграло решающую роль. То ли я так настроился, то ли девчонка всё же была не против мне проиграть, но результат был неожиданным. Конечно, она дралась до конца. Даже опрокинутая на маты, с заломленной рукой, придавленная моим весом, она продолжала с остервенением вырываться. С её губ рвался дикий, нечеловеческий рык. Свободной рукой валькирия скребла по матам, жуткие когти рвали безобидную сверхпрочную ткань, оставляя по себе лишь лоскуты, да бахрому. Если бы не запрет на когти, они сейчас точно так же рвали бы меня. Рука выкручивалась всё сильней, но девчонка словно этого и не ощущала.

— Не надо, глупая! Я не потребую ничего такого, от чего тебе придётся краснеть перед сёстрами! Доверься мне, — пришлось прошептать ей в самое ухо. Трижды, потому что первые два раза она ничего не воспринимала от боли. Только после этого Эйди сдалась.

Я подхватил хрипящую валькирию на руки, одновременно пытаясь поудобней уложить вывихнутую руку с почти порванными связками. Нас провожали странные взгляды членов стаи. Настороженные, недоверчивые, заинтересованные. Милена отправилась со мной.

— Если обидишь девочку, тебе не жить, — тихо сказала она, когда я сгрузил свою ношу на кушетку, вокруг которой уже начала образовываться белёсая дымка медикаментозного газа. Вскоре закрылся и купол капсулы.

— Не волнуйся, Ми, я всё понимаю. Она сдалась, только когда я обещал ей. Вот ведь упрямые девчонки! Чувствую, намучаюсь я с вами, если окажусь в стае.

— Ещё вопрос, кто с кем будет мучиться, — тихо ответила Старшая валькирия, прижимаясь к моему боку своим сильным тренированным телом.

— Только скажи, что не хочешь в стаю такого мечника.

— Не скажу. Потому что это будет неправдой. И ни одна из девчонок так не скажет. Но с Эйди будь максимально корректен. Она своего рода рудимент, пережиток старого, который иногда возникает в генетически идеальных республиканках. Она старается, но и сама понимает, что против природы не попрёшь. Ей тяжело. А тут ещё ты…

— Согласись, со мной ей было бы комфортно. Это могло бы быть… как у нас с Ри. Только на другой основе.

— Тут ты прав. Но у тебя уже есть Ри. А мужика мы ей найдём. Из внешников. Чтобы на руках носил и защищал, пусть она и не нуждается физически ни в чьей защите.

Разговор с Эйди, когда она проснулась, был коротким. Я подтвердил, что буду корректен, и