– Погодите, координатор… э-э, настоятель, – включился молчавший до сих пор Мурашов. – Если даже информация о событиях в абсолютных планах бытия правдива… э-э, извините, я не хотел обидеть… нас должно касаться лишь то, что происходит на Земле. Союз должен работать и дальше, чтобы уберечь… э-э…
– Власть?
– Реальность от… э-э… распада.
– Что ж, благое дело, – кивнул Бабуу-Сэнгэ. – Кого же вы прочите на мое место? Германа Довлатовича?
– Кирилла Даниловича.
– О! – Бабуу-Сэнгэ с удивлением глянул на Голованя, ни разу не посмотревшего в его сторону. – Поздравляем, Кирилл Данилович. А так как я до конца схода являюсь его председателем, прошу подтвердить ваше решение.
– Это еще не решение, – капризно заметил Носовой, переглядываясь с Грушиным. – Я против этой кандидатуры и предлагаю свою: Петр Адамович.
– А я предлагаю Юрия Бенедиктовича, – скрипучим голосом возразил Блохинцев.
Все замолчали, и взгляды снова скрестились на невозмутимом Бабуу-Сэнгэ. Тот развел руками.
– Боюсь, ни одна кандидатура не наберет необходимого количества голосов. Я воздерживаюсь от голосования.
– Я тоже, – вставил слово отец Мефодий.
– В итоге ни одна кандидатура не может быть утверждена. Предлагаю после перерыва на обед продолжить совещание и попытаться найти консенсус. Стол уже накрыт.
Настоятель Храма вышел. Некоторое время за столом заседаний Царило напряженное молчание. Потом встал Юрьев:
– Действительно, надо подумать.
Он никому не угрожал, но Рыкову показалось, что в его сторону подул ледяной ветер.
За Юрьевым покинули стол заседаний Носовой, Грушин и Блохинцев, помявшись, вышел и отец Мефодий. Остались трое «реформаторов» – Мурашов, Головань и Рыков.
– Ничего мы сегодня не решим, – сказал Мурашов, глядя на золотую цепь с пластиной медальона на дне бассейна. – К тому же здесь мы во власти хозяина.
Трое обменялись взглядами, хорошо понимая подоплеку сказанного. Чтобы реально сместить Бабуу-Сэнгэ с поста координатора, мало было его скомпрометировать, требовалось уничтожить его. Театральный жест с «нагрудником справедливости» ни о чем не говорил: стать координатором можно было только после обряда инициации людьми Внутреннего Круга, хотя бы Посвященными II ступени.
Мурашов оказался прав. Самоустранение Бабуу-Сэнгэ не решило проблемы выбора его преемника, и Союз Девяти раскололся на три «фракции». В одной оказались Рыков, Головань и Мурашов, в другой – Юрьев и Блохинцев, в третьей – Носовой и Грушин. Отец Мефодий отказался участвовать в распрях на любом уровне, призвав всех кардиналов вести себя «конституционно» и через два-три месяца вернуться к выборам. Но члены Союза Девяти понимали, что раскол в их рядах мирно не закончится. Абсолютную монархическую власть надо завоевывать, устраняя претендентов.
«ККК» НА ТРОПЕ ВОЙНЫ
Как советник президента по национальной безопасности, Рыков имел свой кабинет в здании правительства, в «Черно-белом доме» на Краснопресненской набережной, однако у него были кабинеты и в других районах города, как у комиссара «Чистилища». В частности, один из них располагался в здании-башне на Сенной площади, о чем знали всего пять человек: четыре комиссара «ККК» и начальник службы безопасности «Чистилища».
В девять утра семнадцатого мая Рыков появился именно в этом кабинете, оборудованном компьютерным комплексом с выходами во все сети страны.
За полтора года, истекшие с момента последнего боя, в котором участвовали все лидеры властно-силовых структур и в котором почти все они погибли, в том числе маршал Сверхсистемы Лобанов и координатор «Чистилища» Громов, деятельность «ККК» претерпела некоторые изменения. Место Громова занял комиссар-2 Прохор Петрович Бородкин, главный консультант управляющего администрацией президента. Ушел из комиссариата комиссар-4 Боханов, и его заменил молодой, но перспективный кибернетик из центра информатизации Зайцев. Также отказался от работы в «ККК» бывший начальник военной контрразведки Никушин, которого сменил его заместитель полковник Холин, став комиссаром-3. Начальником службы безопасности и комиссаром-5 соответственно был назначен инструктор Центра боевых искусств Темир Жанболатов, казах по национальности. Рыков таким образом остался комиссаром-2, однако фактически именно он являлся настоящим руководителем «Чистилища», умело направляя комиссара-1 по нужному пути.
Полгода назад, в декабре, изменились и «должности» комиссаров, теперь они стали называться Судьями, а глава «Чистилища» получил статус Генерального Судьи. Все они имели собственных телохранителей, но командовать сетями исполнителей, гранд-операторов и спикеров могли только сообща, после принятия совместного решения. Выход на сеть грандов имел лишь Судья-5 Жанболатов и сам Генеральный Судья. Плюс Судья-2 Герман Довлатович Рыков, о чем он, разумеется, не докладывал никому.
Историческое решение прежнего «Чистилища» об уничтожении всех коррумпированных чиновников высшего эшелона власти до сих пор оставалось в силе, хотя треть «работы» по этому разделу деятельности «ККК» была уже выполнена. Однако списки кандидатов на ликвидацию, опубликованные полтора года назад в центральных газетах, настала пора подкорректировать. Кое-кто из смертников подал в отставку, некоторые резко сменили род занятий и явно «почестнели», двое-трое умерли естественной смертью. И все же по мере работы новой Государственной Думы выявлялись новые депутаты, жаждущие любой ценой власти, богатства, привилегий и безмерных прав. Многие из них начинали работать на мафиозные структуры, на Сверхсистему, их надо было останавливать. И «Чистилище» понемногу расчищало авгиевы конюшни коррупционеров, нацеливаясь на главных действующих лиц, засевших в аппаратах президента и правительства. Правда, в деле чистки рядов общества возникали и провалы – контрразведка Сверхсистемы не дремала, да и органы МВД не сидели сложа руки. Наметилось некое странное равновесие в этой войне, не имеющей конца, ведущейся почти незаметно для рядового гражданина страны. В принципе уровень, на котором работало «Чистилище» – институты власти: Дума, силовые министерства, – был недоступен не только общественности, но и журналистам.
Неизвестно, были ли удовлетворены результатом деятельности «ККК» остальные Судьи, но Рыков доволен бывал редко. К тому же цель его отличалась от постулированной цели «Чистилища»: справедливое воздаяние! Целью, сверхзадачей Германа Довлатовича была Единоличная Власть здесь, в запрещенной реальности Земли, и там – в «розе реальностей», на уровнях, абсолютно недоступных воображению обыкновенного человека.
В рабочем кабинете на Сенной площади Герман Довлатович появлялся два раза в неделю. Во вторник он работал с аналитической группой «Чистилища», руководимой Судьей-4, знакомился с развединформацией, проверял и корректировал выполнение планов, а в пятницу принимал отчеты гранд-операторов о подготовке акций – «чистильщики» называли акции бандликами, соединив два слова: «бандит» и «ликвидация». Кроме того, Рыков подключал к исполнению группы подготовки и держал связь со своими фликами – агентами-информаторами, наблюдателями и экспертами. Все это – через компьютерную сеть, естественно, с умопомрачительной системой кодово-опознавательной защиты. Зато подобная схема управления исключала прямые контакты с исполнителями и сводила почти к нулю возможность провала. Исключение Герман Довлатович делал лишь для руководителя службы безопасности Темира Жанболатова, которого знал уже двенадцать лет.
Начинал свою карьеру Жанболатов штатным информатором КГБ, затем по совету Рыкова