Сменить бойца в первой линии воины не успевают: слева от меня раздается смачное хекание, и секира Жабы врубается в шею мечника, пытавшегося занять место поверженного товарища.
...Удар меча, направленный ему под мышку, я отвожу рубящим ударом по запястью. И тут же вбиваю свой щит в щит воина, еще не успевшего понять, что он только что потерял кисть.
Мечник, стоящий за ним, реагирует на потерю равновесия своего друга весьма своеобразно - выставив перед собой щит. И сдуру открывает мне бок. От бедра и до подмышки... Чем я, естественно, и пользуюсь...
...Жаба, выполняющий приказ Двурукого, смещается вслед за мной. И, прикрываясь щитом от атак разворачивающихся мечников, опускает секиру на голову безрукого. А потом почему-то теряет равновесие...
Увидев арбалетный болт, торчащий из его правого бока, я вспоминаю про стрелков и тут же срываюсь с места. И в бок моей последней жертвы тут же впивается предназначенный мне арбалетный болт...
...В два прыжка преодолев расстояние до вражеского мага, я вбиваю спату в его живот. И, на всякий случай, дождавшись, когда его вскинутые в защитном жесте руки начнут опускаться к ране, вбиваю клинок еще и в горло.
Все! Отводить взгляды теперь некому! Значит, бой будет честным. Сталь против стали. Мечи против мечей. И... - додумать мысль до конца у меня не получается - уход за спину оседающего на землю мага получается просто идеально. А вот попытка прикрыться его телом от ударов мечников - нет. И мой правый бок обжигает острая боль...
...Удар щитом вправо-вбок. По предплечью мечника, не успевающего вытащить застрявший в ране клинок. Моя спата проскальзывает в щель между щитами, дотягивается до яремной вены противника и убивает...
'Он твой, Жнец!' - усмехаюсь я, и... чувствую волну слабости, от которой начинают подгибаться ноги...
Смещаюсь назад, успевая подцепить сапогом стопу еще одного воина. Подсекаю...Однако вбить меч в горло потерявшему равновесие воину у меня не получается - спата вдруг наталкивается на подставленный кем-то щит.
Вспышка боли в правой ноге... Тупой удар в плечо... Вспышка боли в левой стопе...
...Атака справа. Отшатываюсь от клинка, упираюсь спиной в дерево и рычу от бешенства: правая нога не выдерживает моего веса и начинает подгибаться...
Белый высверк меча... Я вскидываю щит и криво усмехаюсь - успел... А потом... слепну - по лицу начинает литься кровь из рассеченного лба...
...Удар в левую руку. Чуть выше локтя. Откуда-то сзади... Потом еще один - в бок... Мечник слева? Сдвигаю щит назад... и чувствую, как еще один удар застревает в кольчужной юбке. Больно! Бью наугад, в кроваво-красную тьму перед глазами, и тут же слышу скрежет разрываемых колец - кольчуга, подаренная отцом на совершеннолетие, не выдерживает удара в упор...
Бью навершием рукояти вправо... Слышу звон, приглушенный вскрик, а потом мне на голову обрушивается небо...
- Я... жив? - чувствуя, как лопаются губы, спрашиваю я.
- Да, ваша милость... - отвечает женщина. - Если это можно назвать жизнью...
Глава 8. Король Азам Истовый.
Кое-как оклемавшись от очередного приступа слабости, король Азам собрался с силами и переполз на другую половину кровати - лежать на мокрых от пота простынях было холодно и противно. Дотянувшись до глиняного кубка с еще горячим отваром из листьев и плодов рябины, он взял его двумя руками, немного погрел об него ладони, и, задумчиво уставившись на изрезанный рунами столбик балдахина, сделал пару больших глотков.
'Руны, печати, пентаграммы...' - мрачно подумал монарх. - 'Не опочивальня, а алтарь... Зато я все еще жив... С ума сойти - тринадцать с половиной лет на грани ухода в Сияние! Тринадцать с половиной лет, украденных у Темного Жнеца! Неужели и Руиса ждет то же самое?'
- Ваше величество! - услышав голос дворецкого, король Азам заставил себя отвлечься от горьких мыслей и вопросительно посмотрел на замершего в поклоне слугу.
- Да?
- Эрр Урден только что проехал через Восточные ворота и двинулся по улице Медников, сир! Он едет во дворец...
- Отлично... - обрадовался его величество. И, поставив кубок на поднос, откинул в сторону одеяло: - Постельничего ко мне! Немедленно...
...Эрр Урден выглядел не важно - увидев его измученное, покрытое дорожной пылью лицо и мантию, заляпанную грязью, король Азам вдруг почувствовал стыд. И, жестом отпустив слуг, перестилавших постель, хмуро поинтересовался:
- Что случилось с твоей каретой?
- Ничего, сир... - устало пробормотал маг. - Я оставил ее в Элинваре: из-за скотины Лоуда я потерял целые сутки. Боялся не успеть...
- То есть всю обратную дорогу ты провел в седле? - зачем-то уточнил монарх.
Щепка утвердительно кивнул. И, сообразив, что общается не с кем-нибудь, а со своим сюзереном, мгновенно исправился:
- Да, ваше величество...
- Спасибо... - благодарно улыбнулся король Азам и вздрогнул: по позвоночнику прокатилась волна леденящего холода. Значит, новый приступ был не за горами...
- Что, начинается? - заметив, как изменился взгляд сюзерена, встревожено поинтересовался маг.
- Еще минут десять. Наверное... - скрипнув зубами, отозвался король. - Пока еще терпимо...
Вглядевшись в глаза монарха, Щепка отрицательно помотал головой:
- Меньше... Восьмые сутки... Надо идти в лабораторию, сир! И чем быстрее - тем лучше...
- Как скажешь... - король Азам обреченно пожал плечами, и, сделав шаг к стене, прикоснулся к барельефу, изображающему псовую охоту.
Едва различимый шелест сдвигающейся в сторону каменной плиты почему-то вызвал у него неприятные ассоциации: точно с таким же звуком обычно поворачивалась и стена, ведущая в королевскую усыпальницу. В место, где его, Азама, уже давно ждал огромный резной саркофаг. И... скорое забвение...
- Разрешите, сир? - заметив, что его величество замер перед потайным ходом, маг подхватил со стола подсвечник, и, не дожидаясь ответа, первым шагнул в темноту...
...Иррациональный страх перед Темным Жнецом отступил только тогда, когда Азам Манорр оказался в лаборатории эрра Урдена: стоило увидеть стоящие в центре комнаты алтари, четкие линии пентаграмм и испещренные рунами стены, как монарх вдруг совершенно четко понял, что в Сияние сегодня не уйдет.
Скинув с плеч мантию, он самостоятельно разделся, и, ежась от пронизывающего до костей сквозняка, улегся на алтарь. И практически сразу ощутил холод в пальцах ног: приближающийся приступ уже начал вымораживать его тело.
Затравленно посмотрев на замершего перед открытым шкафом рунного мага, король изо всех сил сжал кулаки и закрыл глаза. Решив, что ни за