— А вы, значит, умеете?
Арека кивнула. На мгновение она перенеслась туда, где таились её секреты. Там стояла скамейка под звездным небом, там звучала свирель.
— За что они меня ненавидят? — спросила Арека.
Чевбет откашлялся, поставил чашку на стол и надолго задумался. Арека не прерывала его молчания, но встрепенулся дворецкий лишь когда под окнами заслышался цокот копыт и поскрипывание оси кареты.
— Это, надо полагать, за вами.
— Но вы не ответили.
Чевбет поморщился:
— Вы — фаворитка Эрлота. Вы живете с вампирами, дружите с вампирами. А кроме того… Кроме того, вы одно время зачем-то интересовались мальчиком по имени Левмир.
Арека нашла в себе силы остаться спокойной.
— И что же?
— Ключ ко всему — Унтиди, — сказал Чевбет, видно, решившись выложить правду. — Эта девочка пришла из далекого северного поселка, где она встречалась с Левмиром. Он стал её героем, она день и ночь ждет, когда он придёт и перебьёт всех вампиров, она заразила этой идеей остальных. И, что самое интересное, она — их предводитель, ей доверяют, её любят. А вы — вампирская прислужница — зачем-то хотели увидеть Левмира. Посягнули на то, к чему не должна прикасаться скверна. Если ваши намерения действительно так чисты, как вы говорите, то я могу дать вам лишь один совет. Хотите, чтобы дети вам доверяли — ищите доверия Унтиди.
В дверь снизу заколотили — громко, требовательно. Арека поднялась, расправила складки на платье.
— Было бы у меня на всё это время, — вздохнула она.
— Придется найти. — Дворецкий снова стал суровым и, бросив последний взгляд на Ареку, уставился в пустоту. Арека вышла, церемонно поклонившись. Да, замашки «вампирской прислужницы» у нее были, никуда от них не деться. Но сам-то Чевбет кому прислуживал всю свою жизнь?
3
— Иди и постучи, — приказала герцогиня Атсама.
Кучер свалился с козел, а герцогиня нервным движением поправила шляпку. Одно дело — случайно увидеть на улице фаворитку Эрлота и подобрать, а другое — стоять под окнами и дожидаться. Ну, получит она за это ожидание!
Кучер заколотил в дверь. Атсама выглянула в окошко кареты, огляделась. Улица пуста. Дом Освика стоял на отшибе, до ближайшего жилища — в нём сейчас расположились баронеты — пешком идти минут десять. Никого… Но кому надо — тот видит. Или, вернее, кому не надо.
Атсама заставила себя успокоиться. Чего ей, в конце концов, бояться? Да, их дружба с Арекой — это опасно и неправильно, но ни для кого уже не секрет. Пальцы герцогини с силой смяли темно-красную ткань платья и тут же расслабились. Будь что будет.
Карета качнулась — кучер вернулся на место — и Атсама увидела в окно идущую к ней Ареку. Приоткрыла дверь перед нею и успела придать лицу бесстрастное выражение.
— Прости, задержалась с дворецким, — сказала Арека, заставив герцогиню скрипнуть зубами. Не могла, что ли, заговорить о своем уроке, взахлеб начать делиться впечатлениями? Атсама бы выслушала её с ледяным спокойствием, а потом высказала бы претензию за задержку.
— Полагаю, это было необходимо, — процедила Атсама сквозь зубы.
— Да. Я пила чай.
Яростный взгляд герцогини встретился с насмешливым — Ареки. Кучер пустил лошадей шагом, карета качнулась, правое колесо принялось поскрипывать. Неужели это слышит только она? Неужели надо разорвать кому-нибудь горло, чтобы колесо починили?! Как видно, да, иначе до людей просто не доходит. Сегодня же вечером. Плевать на запрет Эрлота, это — её люди, и сегодня она назначит виновного, а его обескровленный труп покажет остальной челяди в назидание.
В который раз Атсама поймала себя на этом нехитром самообмане. Ведь плевать ей на колесо. Это Арека разозлила её так, что хочется перегрызть ей горло, но Ареку нельзя тронуть, она — фаворитка Эрлота. Вот и приходится убивать других, не таких ценных. Да ещё и это письмо, что будто бы жжет карман…
— Рассказать, за что я тебя люблю? — выпалила вдруг Арека.
Атсама вздрогнула. Слов «я тебя люблю» она не слышала ни от кого и никогда, а если и слышала, то почему-то не придавала значения. Зато сейчас они будто расплавленным металлом окатили нутро.
— У каждого человека всегда было хоть одно неотъемлемое право — право распоряжаться своей жизнью. А у меня теперь нет даже его. Даже захоти я поднять на себя руку — рука начинает дрожать, ведь я — собственность Господина. Передо мной лорды готовы расстелиться, лишь бы заслужить милость Эрлота. А ты — убьёшь меня, как только захочешь, и плевать тебе на последствия.
Атсама успела отвернуться, чтобы не показать Ареке свою растерянность. Права девчонка, тысячу раз права! Не её сомнительный статус останавливает герцогиню, не страх перед гневом Эрлота. Страх лишиться единственного живого существа, которое можно назвать другом. Подругой…
— Не говори ерунды. Я тебя не убью.
— Даже если Эрлот прикажет?
Воскресла в памяти ночь охоты, насмешливый взгляд Эрлота, улыбка Мальчика… Вспышка. И пепел на руках. Остывающий пепел на бледных дрожащих ладонях.
— Не хочу говорить об этом.
Они ехали через площадь. Из окна Атсама увидела гигантское сооружение — деревянную бочку, стоящую на металлической конструкции. К бочке вела лестница. Лестницу отделали особенно тщательно: ступеньки и перила отполировали, даже балясины были резными, а не просто палки. Ещё бы, ведь по этой лестнице взойдет на престол Смерти великий король Эрлот. Когда настанет час.
— Как там твоя глупая затея? — проворчала Атсама.
Она была готова ощутить улыбку Ареки, но вдруг почувствовала горечь. Быстро повернулась и впилась взглядом в лицо подруги. Арека отвела взгляд.
— Возможно, и правда глупая, — пробормотала она. И рассказала о первом уроке.
— Они тебя не слушались? — Герцогиня кипела. — Бросили бумагой? В тебя?! В фаворитку короля?! И почему, позволь спросить, ты это терпела? Надо было перегрызть глотку этой мелкой дряни, и тогда остальные…
Атсама осеклась, когда в глазах Ареки появились смешинки.
— Ну, во-первых, я не вампир, — сказала Арека, пряча улыбку.
— Это мы ещё когда-нибудь исправим.
— А во-вторых, я пришла туда не за тем, чтобы убивать, а наоборот.
— Когда протягиваешь человеку руку, а он её кусает, нужно бить этой же рукой, — заявила герцогиня и вновь отвернулась к окну.
В следующий миг она вскрикнула и отдернула руку. На тыльной стороне ладони отпечатались следы зубов. Атсама, не веря глазам, провела пальцами по покрасневшей коже.
— Ты что сделала?!
— Бей! — засмеялась Арека. — Этой же рукой.
Атсама остановила сердце, испугавшись выдать свое смущение. Но Арека, похоже, разгадала её маневр — засмеялась снова и ткнулась головой в её плечо. Герцогиня захлопнула створку окошка, чтобы никто не увидел этого позора. И, лишь только самая возможность чужого взгляда пропала, обняла Ареку за плечи.
— Сумасшедшая девчонка.
— Нормальная давно погибла. С башни спрыгнула и разбилась — помнишь? А поймала ты уже сумасшедшую. Вот и мучайся