Брик вздрогнул. Я заметил, как его лицо изменилось. Короткое мгновение Брик выглядел испуганным, но быстро взял себя в руки.
– На основании чего вы ставите мне самую низкую оценку? – спросил он.
– На основании твоих знаний. Которых нет.
– Которые вы не проверили.
– Ах, вот оно как! – Всплеснула руками Екатерина Михайловна. – Ты весь урок балду пинал, а я должна догадаться, что ты прекрасно знаешь материал! Ладно, давай так. К доске, с учебником! Переписывай пример номер триста семьдесят.
Брик пошел к доске. Я посмотрел на указанный номер и закрыл глаза. Это было уравнение, помеченное звездочкой: особо сложное, для особо увлеченных. Когда-то я пытался решать такие задания, но ни разу не достиг успеха.
Боря быстро переписал пример, потом, не спросившись, прошел к своему месту, положил учебник и вернулся к доске. Ни слова не говоря, поставил после изображенного на доске чудовища знак равенства и принялся писать решение. Все, затаив дыхание, следили за ним. Доска постепенно покрывалась вереницей иксов, игреков, альф и бет. Множились и исчезали скобки. В какой-то момент доска закончилась. Боря на мгновение замер, потрясенный этим неожиданным препятствием, потом взял тряпку, стер исходное уравнение и более мелким почерком продолжил. Аккуратно подчеркнул ответы.
– Не больше чем разминка для мозга, – резюмировал он свои действия. – Ничего интересного. Простая цепочка логических выводов.
Все ученики, и я в том числе, уставились на Екатерину Михайловну. Чего ждать от этого посрамленного божества? Грома? Молний? Всемирного потопа? Огня и серы?
Екатерина Михайловна поднялась со стула. Медленно повернулась к классу. На ее сморщенном лице не было видно ни тени удивления.
– Знаете, что? – сказала она так тихо, что мы затряслись в предчувствии катастрофы. – Есть такая пословица: "век живи – век учись". Я всю жизнь была строга к ученикам. Но нередко делала и некоторые послабления. Для тех людей, кто искренне говорил: "математика – не мое". Есть люди с гуманитарным складом ума, безусловно. Софья Николаевна, ваш учитель русского и литературы, одна из таких моих бывших учениц. Я в свое время "натянула" ей "четверку" и ни разу об этом не пожалела. Она своего добилась, математика ей действительно не нужна. Но вот теперь я поняла, что больше таких послаблений не будет. Когда человек, которому математика неинтересна, выходит и решает такое уравнение, которое даже те из вас, кто метит в программисты, решить не может, я считаю, опускать планку просто нелепо! Вы у меня еще взвоете! Брик, садись. "Пять" с плюсом. Не запускай!
– Поздравляю, Маленький Принц, – шепнул я Боре, когда он сел на место, провожаемый яростным взглядом Пети, мечтающего о карьере программиста. – Теперь тебя все будут ненавидеть.
– Почему? – так же шепотом ответил он.
– Потому что из-за тебя со всех будут больше спрашивать.
– Ну и хорошо. Будет сильнее стимул к познанию. Даже такой ерундовой науки.
– Будет сильнее стимул тебе "темную" сделать.
– Пускай, тоже интересно.
– Ты вообще хоть чего-нибудь боишься?
Я восхищался им, беспокоился за него, но теперь все эти чувства оказались вытеснены раздражением. Брик же только улыбнулся, отвечая на мой вопрос:
– Разрушителей. Если это чувство можно назвать страхом. Остальное не заслуживает внимания.
* * *Когда уроки закончились, Брик внезапно предложил мне отметить свой высший балл по математике. Я спросил его, что он имеет в виду, и получил следующий ответ:
– Давай нажремся!
– Чего?
– Ну, забухаем. Вмажем. Выпьем. Раздавим по пузырю. Накиряемся. Наклюкаемся.
– Остановись, я понял!
Я никогда не испытывал тяги к алкоголю. Пару раз пил с отцом пиво, но так и не разобрался, что в этом напитке замечательного. Однако глаза Бориса сияли такой жаждой безграничного познания, что спорить было бессмысленно. Нет, пить я все равно не собирался. Только вот оставить Маленького Принца наедине с большой бутылкой значило подвергнуть опасности всю его кампанию. Как минимум, была угроза раскрытия легенды. Как максимум – смерть от отравления.
Мы пошли к магазинчику на самом краю поселка, куда мои родители заходили нечасто. Борю я оставил снаружи, взял у него деньги и пошел покупать спиртное.
Продавщица – пожилая женщина в очках с толстыми стеклами – услышав слово "водка", принялась ворчать на непутевую молодежь. Судя по всему, вообще не различая надписей на этикетках, она ощупывала каждую бутылку, продолжая отвлекать себя ворчанием. Когда ее рука в пятый раз легла на сторублевый "Минал", я не выдержал и зашел за прилавок. Взял с витрины бутылку водки "Матрица", о которой слышал много хорошего, и вернулся обратно. Сработал так быстро, что продавщица, видимо, ничего даже не заметила. Во всяком случае, ритм ее ворчания остался непоколебимым.
– А закуска? – спросил Боря, увидев в черном пакете лишь одну водку.
– Закуску давай в другом магазине возьмем. А то мы отсюда до утра не выберемся.
За огурцами и помидорами (Боря где-то вычитал, что именно это и есть самая лучшая закуска на всем белом свете) Брик сходил сам.
– Получилось? – встретил я его.
– Ага. Я еще сала взял.
– О, Господи. Ну, пошли.
И вот, настал момент истины. Мы у Бориса дома, он скручивает пробку с бутылки, я ищу что-нибудь, что может сойти за стопку в коробках с посудой. Внезапно меня отвлекает хруст огурца.
– Ты бы приберег, – поворачиваюсь я. – Закуску не едят, ей заку... сы... ва… ют...
Бутылка была пуста. На Бориных глазах блестели слезы радости.
– Ты что, залпом ее, что ли? – севшим голосом спросил я.
– Угу, – ответил он, давясь огурцом.
– Боря, твою мать... Ты ж читал! Водку стопками пьют!
– Я вчера смотрел фильм "Антикиллер". Там так пили. А что? Так быстрее гораздо!
Поздно объяснять пришельцу, что распитие алкогольных напитков сродни медитации, со своими ритуальными словами и действиями. Поэтому я сел за стол и крепко задумался. В бутылке было пол-литра водки. Я поглядел на этикетку в поисках хоть какой-нибудь лазейки, но надпись 40% сверкала непогрешимым серебром. Тогда я принялся вспоминать, какая доза алкоголя является смертельной для шестнадцатилетнего подростка. Который раньше, предположительно, вообще алкоголя не пробовал. Что-то нам такое говорили, то ли на ОБЖ, то ли на внеклассных мероприятиях... Кажется, речь шла о литре. Я заставил себя в это поверить и немного успокоился.
Боря оперативно умял огурец, сжевал несколько кусочков сала, придавил все это помидоркой и загрустил.
– Это и есть состояние алкогольного опьянения? – посмотрел он на меня. – Ничем не отличается от обычного. Хотя вкусовые ощущения, надо сказать, весьма интересны.
Я содрогнулся, вспомнив единственный случай своего знакомства с водкой. Да уж, интересные ощущения, слов нет.
–