— Ааа, это когда типа машину с лямом долларов приняли? — Заинтересовался Сацкий. — Ты про это?
— Ну да. Вояки легковушку засекли, что в обход блокпоста шла, и расхерачили ее. Начали осматривать — нашли деньги и кучу банковских карточек. Оказалось, это ушлые парни собирали карты у пенсионеров в Донецке и ездили обналичивать пенсии на нашу территорию, за процент. Чего они в этот раз поперлись в обход поста — непонятно, может, делиться не захотели, а может, испугались, что деньги найдут и отнимут. В итоге замочили обоих, а деньги вояки все равно располовинили.
— А ты каким боком к этому? — удивился Кацуба. — Я, кстати, тоже не знал про эту историю.
— Да мы с военным контриком были рядом, инфу одну проверяли. Вот и подскочили быстро.
— Слушай, а там правда был миллион? — задумчиво протянул Сацкий.
— Вова, пошел на хер! Я тогда еще задолбался оправдываться. Даже вэбэшники[11] дергали — куда, мол, деньги дел? — откровенно вскипел Андрей.
— Ладно-ладно, — Володя Сацкий, смеясь, выставил перед собой ладони. — Только не бей, умоляю. Пошел я, злые вы тут. — И он, ухмыляясь, вышел из кабинета.
Кацуба посмотрел на Андрея.
— И че, таки ничего не перепало от вояк? — ехидно спросил он.
— По паре сотен баксов кинули, остальное, типа, наверх пойдет. Да там и было-то всего тысяч пять — это ж пенсии, а не счета предприятия. И вообще — тебе заняться нечем?! Пиши свои меморандумы!
Какое-то время коллеги молчали. Кацуба молотил по клавишам, а Андрей смотрел в окно.
— Знаешь, через пару дней мне знакомый «Сумрак»[12] шепнул, что наш генерал тоже получил «котлету», — негромко проговорил Андрей, продолжая прежнюю тему.
Сергей оторвался от клавиатуры.
— Вряд ли… я ведь раньше в экономике работал и свою ротацию у «Рысей» провел. Поверь, наши генералы с контрабаса через «нулевку» такое бабло подымают, ты себе и не представляешь. На фига им со всякой мелочевкой связываться?
— Как ты думаешь, — продолжал собеседник Андрея, — почему в координационный центр[13] одни генералы да полковники рвутся? Да еще сидят там годами? Знаю я одного, в ноябре четырнадцатого хотел всего на месяцок съездить в АТО, чтобы люстрации избежать. Сидит уже полтора года. Две квартиры в Киеве купил, и еще нормальное место в аппарате Головы его ждет. А ведь Майдан разгонял, типа, душил «Рэволюцию Гыдности»[14]! А ты говоришь — пять тысяч долларов… Ты знаешь, сколько стоит пропуск одной фуры? — Кацуба откинулся в кресле. — Я сам из ротации десятку баксов привез. Так я полтора месяца был и тогда еще сильно этот бизнес не работал! Это с пятнадцатого года все наладилось: что-то наши крышуют, что-то вояки, что-то погранцы. Говорят, добробаты[15] именно поэтому убрали из АТО — мешали нормальным пацанам зарабатывать.
Кацуба потянулся и встал из-за стола.
— Одни контрразведчики ни хрена не зарабатывают. Вот зачем я перевелся из экономики? — риторически вопросил он в воздух. — Ну их к бесу, не поеду я с наружкой! Лучше с Пархомом побухаю.
Андрей пожал плечами — хозяин-барин…
Прошло еще пару часов, приближалось время обеда.
В кабинет заглянул Саша Пархоменко. Вид у него был весьма взъерошенный и невыспавшийся.
— Парни, идемте в наш кабинет, пообедаем!
— О, Саня, поздравляем, папаша! — Андрей с Сергеем принялись обнимать свежеиспеченного отца. — Ты давай, не останавливайся, еще дочку надо.
— Пацаны, не смешно… Сегодня про это уже все уши прожужжали! — отмахнулся тот.
Андрей взял Пархома за плечо:
— Как жена, роды как прошли?
— Да все в порядке. Не выспался только — схватки всю ночь были, в шесть утра родила.
— А чо ты тогда тут делаешь? — удивился Кацуба.
— Так к ней не пускают. Все, что необходимо, я ей привез, а домой идти не охота. Выставляться все равно надо.
— Да уж, у нас такое событие не пропустят, зубами вырвут… — посмеиваясь, коллеги направились в кабинет Пархоменко.
Там уже находились почти все сотрудники управления. Неровным кругом они столпились вокруг двух столов, на которые девчонки из секретариата расставляли пластиковую посуду.
— Так, — потирая руки, Кацуба придвинулся к центру пиршества. — Что пьем?
Начальник управления, полковник Нетребко погрозил ему пальцем.
— Ты, Кацуба, пьешь сок. И вообще, ты что здесь делаешь? Ты же должен с наружкой кататься! — удивление начальства было неподдельным.
Кацуба сделал невинное лицо:
— Да там у флота[16] проблемы, у них сразу несколько бригад дернули из ДЗНГ[17]. Евровидение на носу… — и Сергей спрятался за спину Андрея.
А Нетребко тем временем продолжил:
— Шевченко, зайди в секретариат, я там на тебя документ из РНБО[18] расписал. Надо будет срочно ответ подготовить.
— Ну, Александр Павлович, ну почему я? У меня своей работы выше крыши! — попробовал возмутиться Андрей.
— Ты же у нас по контактам с другими силовиками? Вот и общайся с ними. И хватит об этом. Сроки, смотри, не проморгай!
— Товарищ полковник, ну хватит про работу. Между прочим, обед уже, да и повод у нас есть, — томно произнесла Таня Гуйвик, поднимая стаканчик с коньяком.
На столе красовались два нарезанных торта, фрукты, соки, «пепси-кола». На их фоне три бутылки коньяка смотрелись сиротливо — «слезы на 15 человек», как выразился Володька Сацкий.
Спустя двадцать минут и пять тостов полковник Нетребко, вместе с замом, покинул кабинет, пригрозив:
— Так, без фанатизма мне тут. А то знаю, побежите добавлять. Предупреждаю: попадетесь на глаза кому-то, порву как грелку! Шевченко, не забудь про документ!
После ухода руководства Сацкий подмигнул Шевченко с Кацубой:
— Парни, предлагаю пойти попить кофейку. С коньячком….
Сергей повернулся к Андрею:
— Ну что, пойдем? А то тут уже и нет ничего, да и Танюша наша уши греет активно…
Андрей направился к двери:
— Вы идите, а я документ заберу и догоню вас. А то шеф мозг вынесет. Света, — позвал он секретаршу, — идем, солнце мое, работать пора.
— Ну тебя, Шевченко, еще обед не закончился, — женщина явно не собиралась никуда идти, перекладывая на тарелку огромный кусок бисквита с кремом.
— Светик, идем, брось ты этот торт — от него поправляются. Я тебе потом чего-нибудь вкусненького принесу! — Андрей все-таки вытащил Свету из-за стола.
В секретариате он получил документ, расписался в журнале и остановился у стойки, чтобы просмотреть его. А посмотреть было на что.
Десять страниц документа носили гриф «Цілком таємно»[19]. Созданный под эгидой президента и под контролем РНБО объединенный разведывательный комитет на очередном совещании принял решение о формировании партизанских