Военный полузаброшенный аэродром «Чугуев»[25] встретил запахом разнотравья — заросли травы возле ВПП[26] давно не косили.

— Сейчас наведут порядок, подстригут. Ведь вся верхушка начнет сюда из Киева летать. На машинах-то им долго трястись не захочется… — глубокомысленно заметил водитель.

Колонна прибывших самолетом автомобилей двинулась в направлении Донецкой области. На одном из поворотов в сторону ушла группа, которая будет работать по Луганской области — им обозначили базу в городе Сватово. Андрей же, в составе другой большой группы, двигался к городу Изюм, на окраине которого устроили базу украинские силы, сосредотачивающиеся для работы по Славянску и Краматорску.

Разбитые дороги и по-майски теплая погода сразу напомнили Шевченко его родные николаевские земли. Казалось, даже пахнет здешняя степь, как дома. Правда, ближе к точке назначения начались хоть маленькие, но леса — такого в Причерноморье нет…

Изюм ничем не походил на город, в нескольких десятках километров от которого уже шли настоящие бои. Разве что бросалось в глаза повышенное количество различных военных машин да обилие людей в камуфляже.

Вот промелькнули знаменитые меловые отроги изюмского тракта, пафосный гостиничный комплекс «На семи ветрах» с шикарными видами на окружающий пейзаж. Еще несколько километров — и колонна встала у блокпоста милиции. После недолгого разбирательства машины свернули с трассы на грунтовку. В сотне метров, на территории давным-давно разграбленной и разбитой МТС[27], разместился временный лагерь сил АТО…

Обилие палаток, расставленных в слабом подобии порядка, Андрея озадачило. Как озадачил и примыкающий практически вплотную к колючей проволоке лесной массив. Из него не то что выстрелить — доплюнуть можно было до окопов охранения.

Как потом оказалось, в этом лагере располагались только милицейские подразделения, Нацгвардия и оперативные группы СБУ. Убывающие в Киев коллеги пояснили, что представители ВС[28] Украины, посмотрев на этот лагерь, заявили: спасибо, нам не подходит, найдем себе другое место. И — уехали. Правда, недалеко, на окраину села Довгенькое, километрах в десяти от Изюма. Это тоже еще Харьковская область, но оттуда буквально через поле уже Донецкая земля…

Первый час пребывания на войне толком не запомнился: суета, попытки расположиться и наладить какой-то быт усугублялись очень поспешными сборами отъезжающих. Казалось, если бы не приказ командующего силами АТО в Донецкой области генерала Рудницкого построиться обеим группам — и прибывшим, и уезжающим, то последние рванули бы в Киев сразу, как только увидели приехавшую смену.

«Странно, они ведь здесь всего десять дней были» — удивился тогда Шевченко, чей срок ротации определили в две недели с возможным продлением.

Построившиеся напротив друг друга группы выглядели по-своему очень колоритно. Отъезжающие напоминали банду мародеров — тапочки, разномастные футболки, практически у всех десятидневная щетина. Кроме того, все щеголяли «офицерским загаром» — шеи и руки были характерно коричневыми, что выдавало длительное пребывание на свежем воздухе.

Приехавшие из Киева были одеты и обуты по уставу. Но некоторые, видимо, заранее испугавшись прибытия «на фронт», нацепили на себя бронежилеты. А Родина снабдила прибывших в зону боевых действий брониками 2-го класса, которые могут держать только нож и пулю из ПМ[29]. Были они, естественно, без пластин, веселенького бежевого цвета. Поэтому сотрудники, напялившие эти светленькие бронежилеты на защитный камуфляж, в окружении майской сочной зелени выглядели несколько нелепо.

— Смирно, — рявкнул Рудницкий, здоровенный дядька ростом под два метра, с багровым лицом и кулаками, в которых можно было спрятать буханку хлеба.

— Так, отъезжающие — вам спасибо за работу. Работали нормально, но надо было вас больше гонять. Чтоб не бухали и в лагере меньше шарились. Слышите, прибывшие? Нехер в лагере сидеть, все на блокпосты, работать по задержанным, в войска, в бой! Мне тут не нужны кабинетные сотрудники, у меня все будут воевать! — примерно так прозвучала краткая речь генерала, если убрать оттуда соединяющий мат.

— Теперь следующее… Сколько времени нужно на передачу дел и ознакомление с обстановкой? — обратился он к старшему отъезжающей группы подполковнику из АТЦ с позывным «Медведь». Тоже крупный был парень.

«Мародерский» строй заволновался.

— Да что там передавать… сами разберутся… да пять минут на все… — посыпались реплики.

АТЦэшник почесал затылок.

— Товарищ генерал, думаю, полчаса на все хватит. Народ опытный, быстро вникнут.

Рудницкий согласно кивнул.

— Ну, добро. Занимайтесь. А ты, Медведь, и ты, новый Медведь, — повернулся он к старшему прибывшей группы, — пошли ко мне, будем вопросы обсуждать.

Тут он пристально осмотрел фигуру нового старшего — молодого, среднего роста худощавого капитана из АТЦ.

— Хотя какой ты Медведь, так, медвежонок еще!

Под общий смех руководящая троица скрылась в штабном расположении.

Андрей с коллегами направились в большую палатку, которую занимала группа СБУ.

Условия внутри палатки были… никакие: земляной пол, вбитые в подпорки палатки гвозди в виде крючков для одежды, корявая деревянная полка для посуды и обшарпанный стол с двумя лавочками. Спать предполагалось на надувных матрасах, которых в достаточном количестве привезли тыловики СБУ.

Внутри суетились отъезжающие, спешно упаковывающие свои рюкзаки.

Вновь прибывшие насели на них с вопросами:

— Парни, хоть расскажите, что тут, как тут?

— А, сами все поймете. Мотайтесь на блокпосты, там много сепаров задерживают, есть с чем работать. Да и Рудницкий орет, если наши в лагере шарятся. Он вообще не понимает, чем мы занимаемся, поэтому пытается загнать всех в атакующие линии. Иначе грозится выслать обратно в Киев, — не переставая паковаться, наперебой сообщали офицеры.

— А разве это плохо? — усмехнулся Дима Кашник, опер из Главка «К»[30].

— Не плохо, что