«Что теперь будет? – стараясь выглядеть уверенно и спокойно, я подошёл к своей койке и сел. – Наверняка ничего хорошего ожидать не стоит».
Взгляд скользнул по моей тумбочке, которая была приоткрыта, и я в неё заглянул. Пусто. Внутри ни вещей, ни зубной пасты, ни тетрадки с ручкой, ни иголки с ниткой, ни остальных мелочей, которые обязан иметь каждый солдат. Мне устроили мелкую пакость. Скорее всего, содержимое тумбочки выкинули в мусорку за казармой или поделили, и это только начало.
– Слышь, Ванятка, – рядом замерли Алиев и Макаркин, – подшиву свежую сделай.
На мою кровать упали два кителя, и я посмотрел на Магу Алиева, который это сказал и теперь нагло лыбился.
«Дегенераты, – подумал я, глядя на сержантов, и почувствовал, как в душе закипает злоба. – У одного волосы начинают расти от бровей, не иначе, кровосмешение. У другого морда неровная, родители алкаши. И эти мрази будут мной помыкать? А хрен вы угадали!»
Я стал впадать в бешенство, есть у нас такая семейная черта, и левой рукой отшвырнул униформу сержантов. Два кителя, совершив небольшой полёт, упали на пол, под ноги Алиева и Макаркина.
Те ошалели, ибо ничего подобного от «духа», который прослужил всего ничего, не ожидали. Но вскоре оклемались, и Макаркин закричал:
– Сука! Убью!
Что характерно для этого шакала, он первым в драку не полез, а предоставил эту «честь» Алиеву, который шагнул в проход между койками и попытался схватить меня за шею. При этом он что-то рычал на своём родном языке и казался очень страшным.
«Вы сами напросились», – промелькнула мысль, и я выхватил из кармана заранее припасённый большой металлический болт, который подобрал рядом с автопарком. Он отлично лёг в ладонь, пальцы сомкнулись, и я ударил сержанта в живот.
– А-а-а!!! – завопил Алиев и стал сгибаться.
Оттолкнув его плечом, я поднялся и нанёс ещё один удар, металлической основой болта сверху вниз по спине противника. Хотел вмазать по позвоночнику, но попал в бок. Раздался хруст. Скорее всего, я сломал Алиеву ребро, возможно, не одно, и двинулся на Макаркина.
Второй противник растерялся. На полуслове оборвал ругательство и замер с открытым ртом, а я действовал на инстинктах, не размышляя о последствиях, и врезал кулаком ему по лицу. Болт по-прежнему был зажат в кулаке, и металлическая кромка славно прошлась по зубам «контрабаса». Снова хруст, и зубовный скрежет.
Потеряв несколько зубов, которые разлетелись по казарме, Макаркин рухнул на колени и зажал окровавленное лицо ладонями.
Разворот. Несмотря на сломанные рёбра, Алиев пытался подняться, но мой ботинок соприкоснулся с его подбородком, и сержант опять упал.
«Остановись!» – отдал я себе команду и замер.
И сделал это очень вовремя. Ещё бы немного, и я стал бы добивать противников. После чего от них осталась бы груда мяса и поломанных костей.
Чтобы успокоиться, мне понадобилось около минуты, и всё это время мои сослуживцы, которые присутствовали в расположении и наблюдали за дракой, сидели тише воды, ниже травы. Причём ни один не посмел посмотреть мне в глаза.
– Слабовольные скоты, – пробурчал я себе под нос. – Стадо баранов.
Плюнув в Макаркина, который продолжал стоять на коленях, я вышел из казармы и уселся в беседке. И тут меня стал колотить озноб. Пошёл отходняк.
Впрочем, он был недолгим. Вскоре я окончательно пришёл в норму и, наблюдая за тем, как сослуживцы помогают сержантам добраться до санчасти, задумался.
Итак, что мы имеем?
Молодой солдат Иван Александрович Вагрин избил двух сержантов-контрактников – это ЧП.
Что дальше? Вариантов немного.
Первый – самый простой. Командование постарается замять дело на уровне батальона. Алиев и Макаркин станут числиться получившими лёгкие травмы во время несения службы, а затем спокойно, тихо и мирно разорвут контракты и отправятся домой. Один в горный дагестанский аул. Другой в городские трущобы средней полосы России. Или, при самом благоприятном развитии событий, после отпуска они переведутся в другую часть. Разумеется, если договорятся с комбатом.
Второй путь – трудный, невеселый и печальный для всех, кого он коснётся. Делу дадут ход – и понеслось. Военная прокуратура. Сбор свидетельских показаний. Огласка в СМИ. Борьба с проявлениями дедовщины и многочисленные проверки, которые выявят кучу нарушений. С кого-то снимут звёздочку на погонах или сами погоны. А сержантов могут посадить. Или не посадить, если крайним решат сделать меня. Мол, я неадекватный психопат. Тем более я физически не пострадал. Но тогда конечно же подключится дядька Андрей, и я всё равно выйду сухим из воды.
В общем, расклад примерно такой, и у меня в голове сформировалась мысль, которая не давала мне покоя последние дни:
«Какого, спрашивается, я вообще отправился служить?»
Понятное дело – перед глазами всегда пример дядьки, здорового и сильного человека, который успел повоевать. А ещё память об отце, кадровом офицере, который погиб на Кавказе во Вторую чеченскую. Потому я и решил отдать долг родине, как патриот и гражданин. Дядька хотел меня в МГУ пристроить, а я пошёл в военкомат и попросился в спецназ, разведку или ВДВ. Но вместо этого, как мне думается, с подачи дядьки Андрея, оказался в Подмосковье, в «придворной» мотострелковой части…
Прерывая мои размышления, появился взводный, лейтенант Романюк, который вбежал в беседку и завопил:
– Встать! Смирно!
Я спорить не стал. Встал и вытянул руки по швам.
– За мной! Объяснительную писать!
Широким шагом лейтенант направился в штаб роты, и я двинулся за ним.
3
Гости Аскерова разошлись, и во дворе Андрей Иванович Вагрин перекинулся парой слов с Наёмником. Они ещё раз обсудили ситуацию, а затем расстались, каждый отправился по своим делам. Что характерно, действовали все спокойно, никто не показывал слабости. Сказать нечего, сильную команду сколотил Шарукан. Что есть, то есть. Подбирать людей он умел.
Спустя десять минут Вагрин возвращался в Москву. В радиоприёмнике тихо играла музыка, а он размышлял о приходе апокалипсиса, и мысли его текли легко, ровно и плавно. Волнения не было, и, представив себе, что начнётся в столице через пару дней, он даже улыбнулся.
Обыватели всю жизнь пахали, трудились и тянули в свои пещеры (квартиры или дома) барахло. Они брали и отдавали кредиты, стремились улучшить быт и материальное благосостояние. Хвалились друг перед другом успехами, поездками на море и заграничные курорты, сумками от брендовых производителей, нарядами, костюмами и машинами. Всё как всегда. И вот наступает час испытаний. Надвигается болезнь, от которой нет спасения, и она не станет разбирать, кто злодей, а кто праведник. Повезёт – иммунитет выдержит удар. Не повезёт – мучительная смерть. Игра с минимальными шансами