— Скоро встретимся, я люблю вас.
— Что? — Я был ошарашен до глубины души. — Что ты сейчас сказала?
Девушка перестала жмуриться и вновь посмотрела на меня, ее глаза были полны безумия: зрачки то сужались, то расширялись с бешеной скоростью, но сейчас передо мной сидел вполне живой человек с промытой раной от укуса, которую подарил ей безумный.
— Стреляй. — Уже более громко сказала она, глотая собственные слезы. — Ну же!
Но у меня, буквально, отнялась рука. Я смотрел на нее и слова отца вновь вспыхнули в моей голове: «иммунитет», «девушка», «надежда», «мир».
— Ты живая. У тебя иммунитет.
— Нет! — Чуть ли не кричала она. — Я урод, я стану безумной! Убей меня!
— Но ты уже… — Я сам не верил своим словам. — Ты уже безумная. И при этом живая. Ты — иммун.
Я нес ее в Кремль на руках, ручаясь своей головой перед товарищами, что она особенная. После десятка тестов наши генетики подтвердили мою теорию. Алиса — так звали чудо, подаренное нам Богом.
Весь Кремль прощался с моим отцом и среди военных прошелся шепот, что я теперь буду главнокомандующим.
4. Прощание.
Алису я часто называл довольно кратко — Лиса. У нее были красивые глаза, даже по меркам Безумия, она любила откидывать свои светлые волосы назад и при блеклом свете они казались рыжеватыми.
Теперь, когда девушка с иммунитетом была в Кремле, на нее могла бы начаться охота, я понял, что мой долг — это защищать ту, ради которой отец отдал свою жизнь. Я был готов умереть ради нее.
5. Лиса.
Пять слов. Пять слов, перевернувших мой мир с ног на голову. Пять вещей, которые привели меня к тому, что мы имеем сейчас. Хотите узнать, как меня зовут? Тэмпл — Терпение, Эгоизм, Мир, Прощание, Лиса. А как меня звали раньше — это уже совсем не важно. Прошлое в прошлом. И о нем не принято вспоминать, а уж тем более говорить.
Пять букв, что не будут нести в себе никакого смысла не для кого, кроме меня, но именно они делают из меня человека.
Глава 16. Александр
Правительство Москвы не несет ответственность за жизнь каждого гражданина, проживающего на территории города. Любое государственное убежище впредь подчиняется новой Конституции, при этом, управляющий может вносить поправки для своего приюта, если они не противоречат или не сильно искажают вышестоящий закон. — Статья 1 новой Конституции Москвы.
Теперь, когда моя спутница умылась и надела чистую одежду — выглядела она еще более привлекательной. Она рассказала об одном чудном месте, которое называется «Парк».
В моем понимании парк — это место с каруселями, богатой зеленой растительностью, где много людей, слышится смех и музыка. Этот же парк был иным. Всю дорогу до него (а мы спустились на много уровней вниз) Даша была заведенной и ярко улыбалась своей белоснежной улыбкой, словно вот вот случится то, о чем она мечтает.
Выйдя из лифта мы двинулись по серии коридоров — пустых и холодных, без окон и дверей, лишь длинная прямая, то и дело поворачивающаяся в разные стороны, периодически все же мы натыкались на горшки с цветами или даже небольшие сады, под которые были выделенные целые проемы в стене, у каждого была ультрафиолетовая лампа, подпись и фотография, сделанная еще до Вспышки: «миниатюрная береза», «красные розы», «сирень». Стоит ли говорить, что уже несколько лет я не видел березовых рощ, настоящие розы, да и вообще, цветы. А тут это было что-то вроде своеобразной галереи или Ботанического сада, возможно, единственные в своем роде растения сейчас оставались за моей спиной, да и рассмотреть их поближе времени не было, ибо Даша неслась с бешенной скоростью вперед.
Мы остановились у больших автоматических дверей, рядом с ними стояли двое охранников, а на стене висела панель. У меня в голове появилась мысль, что нам туда не попасть, как вдруг девушка-охранник с широкой улыбкой двинулась в нашу сторону, мужчина же остался непоколебимо стоять на своем посту. Даша рванула ей на встречу и они обнялись, словно старые подружки.
— Как ты здесь оказалась? Я думала, что навсегда потеряла тебя! — Завопила охранница.
— Ох, Кэт, когда я увидела Миру здесь, то… — Даша вновь завизжала и обняла девушку. — Потом я узнала, что ты тоже добралась сюда, и еще Денис и Дилана! — Она еле переводила дыхание, потом поглядела на меня и жестом позвала к себе. — Кэт, знакомься, это мой друг — член команды зачистки — Александр!
Она протянула мне руку и вдруг почувствовал, что у нее довольно сильное рукопожатие для девушки.
— Саш, это Кэт — моя лучшая подруга из военного лагеря в Ростове!
— Очень приятно.
Охранница пропустила нас в «Парк», предупредив, что у нас есть час, а потом будет смена караула, мужчина охранник был явно не доволен, что мы туда проходим, но похоже никого это больше не волновало.
Когда дверь перед нами открылась, то я не смог сделать и полшага. Зеленая растительность, шум реки, пение птиц, бабочки… я буквально не верил своим глазам! Высокий потолок был обвешан ультрафиолетовыми лампами, одно из растений обматало прожектор и тень падала на камни полосками.
Двери закрылись, а мы продолжали стоять на месте.
— Ты когда-нибудь видел что-то подобное? — спросила меня Даша и я наконец стал приходить в себя.
— Я уже несколько лет не видел такое большое обилие растений… живых растений, зеленых.
Те немногие вековые деревья, что остались стоять после Вспышки стали серыми, словно были покрыты пеплом и пылью, которую нельзя было убрать, а листья и цветы давно отпали и исчезли в холодной земле.
Мы шли молча вдоль узкой каменной дорожки, вдыхая аромат настоящих цветов, запоминая глазами обилие красок, словно такое можно увидеть раз в жизни.
— Я жил рядом с Ботаническим садом. — Вдруг промямлил я. — Я помню красоту и свежий воздух.
— Я провела в Ростове половину своей жизни, когда случилось то, что случилось мы просто собрались в центре города, а потом разбежались кто куда. Некоторые не успели укрыться, они попадали на месте под прямыми солнечными лучами, другие смотрели на солнце из окон и это их спасло, а потом тоже отключились. Я спряталась за прилавком магазина, а когда проснулась, то услышала выстрелы, крики… Выглянула из-под прилавка и увидела бойню. Совсем рядом