Бхуми извлек внутренние органы Хэрриота и назвал их вес помощнику. Упаковал те органы, которые должны были последовать на дальнейший анализ, переместил поддерживатель для тела под голову Хэрриота. Сделал надрез от одного уха и через макушку до другого снял кожу с головы. Взял пилу, срезал верхнюю часть черепа, обнажил мозг, вынул его, взвесил и положил на стальной поднос. Вернулся к инструментам, взял скальпель и осторожно надрезал ткани мозга.
Наконец он отошел, вытер рукавом пот со лба и, повернувшись, направился к раковине. Вода стекала по его окровавленным перчаткам.
– Насколько я понял, это дело в некотором роде политического характера, – пропел он через плечо.
– Это еще мягко сказано, – отозвался Блэкфинч, собирая свою аппаратуру. – Видел утренние газеты?
– А как же, – Бхуми направился обратно к ним. Перчатки он уже снял и теперь закатывал рукава рубашки. – Я постараюсь предоставить отчет к завтрашнему дню. Но, по сути, там будет все то же самое, что я вам уже сказал. Смерть от потери крови. И сонная, и яремная артерии перерезаны начисто. След на шее указывает на лезвие длиной примерно в девять дюймов, к тому же слегка изогнутое.
– Изогнутое? – удивленно переспросила Персис.
– Да. Необычно, но не слишком. Нечто подобное я уже видел раньше – разделочные ножи, охотничьи ножи Великих Моголов, персидские церемониальные ханджары.
Персис и Блэкфинч поблагодарили Бхуми и направились обратно во двор, туда, где Персис припарковала свой джип.
– Простите, вы не могли бы меня подвезти? – спросил Блэкфинч, когда они вышли на улицу.
Персис заколебалась.
– Куда вам нужно?
– Сказать по правде, я изрядно проголодался и собирался пообедать. Кстати, не хотите составить мне компанию?
Персис захлопала глазами.
– Я… Мне нужно работать.
– Но ведь и есть вам тоже нужно? А кроме того, в этом деле есть пара моментов, которые я хотел бы с вами обсудить.
Персис задумалась. Вообще-то она тоже была голодна, да и некоторые вопросы действительно следовало обсудить.
– Хорошо, давайте.
Через полчаса они уже сидели в парсийском ресторане «Британия & Ко», куда Персис частенько заглядывала с отцом. Он появился в двадцатых годах, управлял им иранский зороастриец. Это было небольшое заведение с открытым фасадом и плакучими ивами вокруг. Каждый столик был накрыт скатертью в красно-белую клетку. Кроме того, на стенах висели рядышком фотографии короля Георга и Ганди, а над шафраново-бело-зеленым знаменем новой республики примостился британский флаг. Последнее явственно напоминало о прошедших веках, и Персис нередко посещала мысль, что такое положение двух флагов наглядно показывает, как некоторые люди до сих пор относятся к британцам.
