Подойдя ближе, она присела на корточки и протянула руку, чтобы его потрогать. Пепел был еще теплый. Кто-то совсем недавно сжег здесь огромное количество бумаги. Персис взяла кочергу и потыкала ею обугленные и почерневшие останки, но не обнаружила ничего, что могло бы что-то прояснить. Все было безвозвратно уничтожено.
Вот и еще одна любопытная деталь.
– Кто обнаружил тело?
– Один из слуг, – отозвался Лал. – Мак-Гоуэны перед уходом пожелали поблагодарить хозяина и не смогли найти его. Поэтому они попросили меня привести сэра Джеймса. А я послал за ним Маана Сингха. Он и обнаружил здесь тело, а затем догадался сообщить об этом мне первому.
– Когда его видели живым в последний раз?
– Трудно сказать. Я видел его на лужайке за домом, когда он вместе с гостями пел «Старую дружбу»[2] Тогда была полночь.
– А во сколько обнаружили тело?
– Где-то в час десять.
Значит, именно в этот ведьмин час Хэрриот успел отправиться наверх, где и встретил свою судьбу.
– Я бы хотела поговорить с этим слугой, – сказала Персис.
Слуга оказался крупным, как Эверест, детиной ростом в шесть футов шесть дюймов. Маан Сингх принадлежал к тем грозным, несгибаемым и упорным, как танки, сикхам, которые прославились благодаря двум мировым войнам. В народе до сих пор не утихали разговоры о том, как во время Первой мировой войны сикхи отказывались прятаться в окопах, демонстрируя тем самым презрение к смерти. Что говорить, решение и вправду незаурядное, учитывая, что это происходило в самый разгар непрерывного обстрела.
– Это вы нашли тело? – спросила Персис, как только слуга вошел в комнату.
Сингх расправил плечи и замер, уставившись куда-то перед собой. Или, вернее сказать, прямо на Лала. Персис мысленно вздохнула. Сингх был родом с северо-запада, а в тех местах не больно-то сочувствовали борьбе женщин за равноправие. Что внешностью, что поведением Сингх очень походил на тех неотесанных пенджабцев, от которых ее всячески предостерегала тетя Нусси. С воинственными северо-западными кланами у нее были свои особые счеты, но какие именно, тетя не раскрывала.
На Сингхе была униформа, какую здесь носили все слуги: красное пальто, подвязанное поясом, и кремовый тюрбан. Этот наряд живо напомнил Персис о швейцарах в популярных ночных клубах вроде «Голубого Нила», «Мандарина» или «Али-Бабы». В подобных заведениях любили брать на работу больших и сильных сикхов, чтобы внутрь не мог проникнуть кто попало.
– Можете отвечать, – дозволил Лал.
– Да, – произнес Сингх, все еще не глядя на Персис.
– Да, мэм, – не удержалась она.
Сингх опустил на нее взгляд, и Персис встретила его, не дрогнув. Попутно она отметила, что лицо у Сингха красивое, широкое, с точеными скулами, свирепыми глазами и аккуратно подстриженной бородой.
– Когда вы обнаружили тело?
– В час десять, мэм.
– И как вы поступили после этого?
– Убедился, что он мертв…
– Вы прикасались к телу? – встрял в разговор Блэкфинч.
– Я только взял его за руку и проверил пульс, и все. Он был и вправду мертв, – произнес Сингх так бесстрастно, словно речь шла о матче в крикет и об отбивающем игроке, пропустившем мяч.
– Как давно вы работаете на Хэрриота?
– Я служил у него весь последний месяц.
– Ну и что вы скажете?
Сингх наморщил лоб.
– Что вы имеете в виду?
– Я о сэре Джеймсе. Каким он вам показался?
– Он был моим нанимателем. Как он должен был мне показываться?
– Но он вам нравился?
– Он меня нанял не за тем, чтобы мне нравиться или не нравиться. Он меня нанял, чтобы я исполнял его приказания.
– А что это были за приказания? Кем вы здесь работали?
– Слугой.
– Вот как? Но по вам этого не скажешь.
– Что вы имеете в виду? – сверкнул глазами Сингх.
– Вы, с вашим ростом и силой…
Персис просто не могла представить этого человека разливающим чай или разносящим надушенные письма на серебряных подносах.
Сингх кивнул, показывая, что понял ее.
– Еще я был водителем и телохранителем сэра Джеймса, – сказал он и поморщился. – И я его подвел. Я не выполнил свой долг. Теперь я должен жить с этим позором.
– Вашей вины тут нет, Сингх, – заверил его Лал, но детина оставался безутешен.
– Вы брали что-нибудь из этой комнаты? – спросила Персис.
Сингх помрачнел.
– Вы обвиняете меня в воровстве?
– Нет. Но штаны сэра Джеймса исчезли. И, вероятно, пропало еще несколько вещей из его сейфа.
– О сейфе мне ничего не известно, – взгляд Сингха был таким тяжелым, что мог бы свалить с ног целую лошадь. И Персис прекрасно понимала почему. Обвинить сикха в воровстве значило нанести ему смертельное оскорбление. Предположи она, что он надел платье и сплясал канкан, он бы и то меньше обиделся.
– И последний вопрос: когда вы обнаружили тело, в камине горел огонь?
Сингх нахмурился и проследил за ее взглядом в сторону камина.
– Нет. Огонь не горел.
– Прекрасно. Можете идти.
Он неуклюже проковылял к двери и с шумом захлопнул ее за собой.
– Я должен извиниться за него, – сказал Лал. – Он человек непростой.
Персис покосилась на Блэкфинча. Тот был занят сбором отпечатков пальцев с помощью флуоресцирующего порошка. Весь остальной мир для него как будто перестал существовать. Персис заметила, что он также вынул из сумки фотоаппарат и установил на штатив – вероятно, чтобы сделать снимок места преступления. Поразмыслив немного, не вызвать ли ей команду экспертов-криминалистов, она в конце концов решила, что англичанин лучше разберется во всем, что ему нужно, и гораздо легче сумеет этим распорядиться.
Персис снова повернулась к Лалу.
– Сейчас я хочу поговорить с персоналом и гостями.
Лал кивнул.
– Идемте.
Гости Хэрриота – состоятельные пары и несколько холостяков – разбрелись по залам и гостиным. Все они дымили, как паровозы, опустошали один за другим бокалы и неуверенно жались по углам, одновременно подавленные и зараженные общим нервным возбуждением. Персис поняла, что шило в мешке утаить не получилось: они узнали о кончине Хэрриота. Вакханалия завершилась ужасно, но незабываемо.
Персис собрала их всех в бальном зале и коротко подтвердила: хозяин действительно мертв. Все это время гости хранили молчание и начали что-то мямлить, только когда Персис сообщила, что намерена допросить их всех по очереди. Многие расценили это как обвинение и отреагировали так, как и следовало ожидать от богатых и влиятельных особ. Раскрасневшаяся Персис молча выслушала все клятвы, угрозы, проклятия и протесты, а затем вновь озвучила свои намерения, подчеркнув, что просто пытается собрать информацию по горячим следам. Следующие несколько часов она обстоятельно допрашивала юристов, банкиров, сотрудников разных управляющих агентств, бизнесменов, политиков среднего ранга и их похожих на кукол жен. Каждого из гостей также подвергли обыску, что вызвало еще одну волну яростного протеста.
Но Персис была непреклонна. Орудие убийства наверняка было где-то в доме.
На середине допроса Лал отозвал ее в сторону.
– Боюсь, это займет слишком много времени. Оставшиеся гости взбунтуются, если им не позволят уйти.
– Им нельзя