Патти встретила меня в дверях, и ее оранжевая аура показывала, как нетерпеливо она ждет подробностей о моей встречи с Каем и как надеется, что они будут радостными. Но стоило ей взглянуть на мое лицо, как ее улыбка погасла, а аура потускнела. Не говоря ни слова, она обвила меня обеими руками и повела к кушетке, на ходу захлопнув ногой дверь.

— Милая моя девочка, — сказала Патти, уткнувшись мне в волосы, когда мы обе уселись. — Сегодня меня почему-то весь вечер не оставляет чувство дивного спокойствия и умиротворения — давно такого не было. И мне подумалось, что может быть, это знак чего-то хорошего для тебя и Каидана.

— Прости, — шепнула я, но она сказала мне «шшшшш», не выпуская из объятий.

— Тебе не за что извиняться. И не надо ничего мне рассказывать, если не хочешь. — Тут она отодвинулась и погладила меня по щекам. — А кино посмотрим, как договаривались?

Я шмыгнула носом.

— Наверное.

— Призраков не было?

Я покачала головой.

Патти отправилась в кухню готовить чай и жарить попкорн. Ее ангел-хранитель последовал за ней, но расположился так, что был мне виден, и очень необычно себя вел. Всегда спокойный и сосредоточенный, тут он прямо-таки прыгал, как будто от нетерпения, и, не отрываясь, смотрел в противоположный конец холла. Я приподнялась с кушетки и тоже взглянула туда — пусто. Села обратно, подумав, не спросить ли у него напрямик, в чем дело, и решила, что не буду. Всё равно же не ответит — ангелы никогда не вмешиваются в дела людей без указания свыше.

Я закрыла глаза и попробовала успокоиться, но раз за разом возвращалась мыслями к ужасной Мариссе, и у меня внутри все сжималось. Она обращалась с Каиданом, словно со своей собственностью. И он покорно пошел за ней, ненавидя себя за то, что должен был делать — и, возможно, делал в данный момент — по ее требованию.

К горлу подступила тошнота. Патти, наверное, почувствовала это и крикнула с кухни:

— Ты в порядке?

До меня донесся аромат попкорна.

— Пойду умоюсь.

Я отправилась в ванную и встала над раковиной, приготовившись к тому, что сейчас меня снова вырвет.

Но как только мои руки коснулись прохладного кафеля, внезапное спокойствие наполнило каждую клеточку моего тела. Я глотнула воздуха — тошнота исчезла, и я полностью осознала суть происходящего.

Я не одна.

— Не падай духом, малышка, — произнес тихий голос у меня в голове.

Я широко распахнула глаза, стремительно обернулась, так что сбросила на пол флакон мыла для рук, и увидела рядом с собой призрачную женскую фигуру. Испещренное морщинами лицо словно мираж парило на уровне моей головы, и я не заметила в нем ни тени недоброжелательства.

Неужели это мать? У меня учащенно забилось сердце, но у духа не было крыльев — ангелы выглядят иначе. Так что я просто стояла и смотрела. Снаружи к двери ванной подошла Патти и окликнула меня:

— С тобой все хорошо?

Дух кивнул мне, и я открыла дверь. Патти взглянула на меня как-то странно, закрыла глаза и приложила руку к груди. Люди не видят духов, но Патти знала, что они есть, и была очень чуткой.

— Что происходит, Анна? — спросила она. — По-моему…

— У меня, — ответила я шепотом, беря ее за руку, — гостья.

Патти изумленно посмотрела в проем, а ее ангел-хранитель — невиданное дело — улыбнулся. Хранители в большинстве своем всегда сохраняют серьезность, но ангелу Патти, похоже, было известно что-то, о чем мы не подозревали. И это что-то его очень радовало.

Я переключила внимание на свою призрачную гостью, и в моей голове зазвучали ее слова.

— Нелегко пробираться по земле в этой форме, особенно когда так сильно тянет в небо, но в конце концов я тебя нашла. Это была моя задача — отыскать тебя если не при жизни, то после смерти.

Глаза у меня округлились, я сделала глубокий вдох.

— Вы… сестра Рут?

Патти, так же распахнув глаза, ахнула и прикрыла рот ладонью.

— Да, это я.

Невероятно. Я расплылась в широкой улыбке и кивнула Патти. Ее глаза наполнились слезами, а призрак сестры Рут приблизился ко мне.

Это была та самая монахиня, ради встречи с которой я год назад отправилась из Джорджии в Калифорнию, но опоздала — она умерла, не успев сообщить мне то, что собиралась. И вот ее дух здесь. Сестра Рут, должно быть, почувствовала мой восторг, потому что я расслышала ее смех, подобный серебристому звону колокольчиков на ветру, и мне отчаянно захотелось ее обнять, хотя я и понимала, что это невозможно.

— Не держи ее в ванной, где негде сесть, — шепнула мне Патти и жестом пригласила нас перейти в холл. Сестра Рут последовала за Патти и мной, но и в холле ни одна из нас не присела. Мы чувствовали себя словно в незнакомом месте. Воздух казался чистым и свежим, как на вершине горы, и наполнял нас небывалым спокойствием.

— Как мне жаль, что я не добралась до вас вовремя, — начала я, но сестра Рут деликатно меня остановила.

— Мне придется говорить быстро, потому что мой срок пребывания здесь истекает, и меня вновь призывает загробная жизнь. Я должна, дражайшая моя Анна, поведать тебе историю, которая многие поколения передавалась из уст в уста в нашем роду с единственной целью — донести ее до тебя. На мне род прервался, ибо я посвятила жизнь Господу и не оставила земного потомства. То, что я сейчас расскажу, нельзя было записывать. Попади оно не в те руки, последствия были бы ужасны. И ты правильно поступишь, если также продолжишь хранить тайну.

От нетерпения моя кожа покрылась мелкими капельками пота.

— Имей в виду, Анна: если бы демон или сам Сатана услышал о том, о чем узнаешь сейчас ты…

— Понимаю. — Я сделала глубокий вдох, чтобы сердце колотилось не так сильно и пульсация в голове не заглушала тихий голос сестры Рут.

— Итак, в лето шестьдесят второе от Рождества Господа нашего Иисуса Христа, когда апостол Павел жил под стражей в Риме, ему во сне явился ангел с небес и произнес пророчество. Апостол пробудился и в кромешной тьме, сдирая кожу пальцев, своей кровью записал слова ангела прямо на земляном полу, а затем прикрыл надпись соломой в