— Отец обещал мне подарок за то, что я в институт поступила, — щебетала Лиля. — А я вот все никак не выберу… Но на этом, наверное, можно остановиться. Никогда не видела такого интересного плетения…
Она не обращала ни малейшего внимания на то, что Мише не по себе и он хочет поскорее уйти из «Ювелирного», потому что ей уходить совсем не хотелось.
Миша с ужасом подумал, что здесь, посреди украшений, она чувствует себя гораздо лучше и естественнее чем в институте. Она улыбалась. Казалось, она была по-настоящему счастлива.
— Может, пойдем? — Миша чувствовал себя лишним.
— Сейчас, сейчас, — говорила Лиля, не глядя на него. — Ты только посмотри, какая красота.
Но Миша был уже не в силах оценить эту красоту. Он вышел на улицу и стал ждать Лилю у дверей. Ему вдруг показалось, что он задохнется, если не уйдет из этого магазина. Он чувствовал себя разочарованным и униженным. Ему было жаль, что он никогда не сможет подарить Лиле ничего подобного. Но еще больше ему было жаль, что ей это так нужно.
— Ты что? — Она вышла на улицу и с тревогой посмотрела на него. — Что-нибудь не так?
Ему хотелось сказать, что да, все не так, но иногда объяснить свои чувства так трудно, что лучше промолчать.
— Да нет. — Он пожал плечами, стараясь казаться равнодушным. — Все в порядке.
Всю дорогу до дома они молчали. Мише казалось, что этот браслет, который он никогда не сможет ей подарить, сделал их чужими людьми. А Лиля не понимала его странного поведения и тоже обиженно молчала.
— Пока, — сказал он около подъезда, но не сделал к ней ни шага, не поцеловал и не обнял.
— Пока, — сказала она, не скрывая своего разочарования. — Увидимся завтра?
— Конечно, — сказал Миша. — Мы же учимся вместе.
Он не знал, как теперь быть. Тот образ Лили, который он рисовал в своем воображении с первого дня знакомства вдруг стал крошиться, как старинная, мозаика. Откалывался, кусочек за кусочком, и образ принимал совсем иные — несуразные очертания. После их небольшой размолвки Лиля перестала с ним разговаривать, но он был даже этому рад потому что теперь мог спокойно обо всем поразмыслить.
— Миша, — и Рита тронула его за рукав, — помнишь, ты просил меня что-нибудь узнать про Лилю?
— Ну? — Теперь Миша и сам не знал, чего он хочет — узнать о Лиле побольше или забыть даже ее имя.
— Так вот, — Рита мялась и отводила глаза — я долго думала — говорить, не говорить, но потом решила, что, если бы я оказалась на твоем месте, я бы предпочла все знать…
— Ты это о чем? — Миша насторожился. — У тебя получилось слишком долгое вступление, значит, и информация значительная. Что ты узнала?
— Понимаешь… — Рита пригладила волосы на висках, она всегда делала так, когда волновалась. — Понимаешь, Я случайно узнала, что она, оказывается, встречается с Кудрявцевым.
— Как это? — не понял Миша. — Как с Кудрявцевым?
— А так, девчонки говорят. Видели их вместе. И в городе, и в общежитии, и вообще…
Миша рассмеялся.
— Подумаешь — видели вместе. Да мало ли зачем она к нему заходила! Какие же вы все-таки сплетницы! — И он шутливо погрозил Рите.
— Но это еще не все. — Она облизала губы и продолжила. — Говорят, у них все серьезно, понимаешь?
Миша недоуменно смотрел на нее, пытаясь понять смысл этих слов, но он ускользал, и Миша никак не мог сосредоточиться.
— А я? — спросил он и тут же понял, что это самый дурацкий вопрос, какой только можно придумать. — То есть — наши отношения? Это что — ничего не значит?
Рита пожала плечами:..
— Она про тебя говорит, что вы друзья — не больше. Говорит, что ты веселый, что с тобой легко. А Кудрявцев ей, видите ли, нравится потому, что он взрослый.
— Этого не может быть, Ритка, — сказал Миша, отмахиваясь от нее рукой, как от кошмарного сна. — Признайся: ты ведь все это сама придумала? Только что, да?
Рита печально посмотрела на него и ничего не ответила.
— А может, ты ревнуешь? — неожиданно для самого себя спросил он. — Не хочешь, чтобы я любил кого-то другого? Ну, признайся, ревнуешь, да.
Сейчас он готов был уцепиться за любую спасительную ложь, чтобы только не верить другой правде.
— Тебе будет стыдно за эти слова, — резко сказала Рита, глядя ему прямо в глаза. — Тебе будет очень стыдно, когда ты убедишься в том, что я сказала правду…
Она развернулась и, не прощаясь, пошла прочь.
А он крикнул ей вслед:
— Рита! Ритка!
Но она даже не обернулась.
— Ну и ладно, — сказал он вслух. — Я все равно докопаюсь до настоящей правды. Еще посмотрим, кого из нас обманули…
Он твердо решил во всем разобраться, а для начала — поговорить с Кудрявцевым.
Мише Пришлось долго стучать в дверь, а когда наконец Кудрявцев открыл, он сказал:
— Можно к тебе? Надо поговорить.
— Слушай, а в институте никак нельзя? — Кудрявцев нервно оглянулся назад. — Очень ты не вовремя…
— Я бы и в институте поговорил, да только ты туда почти не ходишь, — доброжелательно улыбнулся Миша, и Кудрявцев несколько успокоился.
— Понимаешь, старичок. — Кудрявцев закусил губу. — Не один я, вот в чем дело. Не хочется барышню смущать твоим появлением.
Миша прислушался. В комнате было абсолютно тихо; и он подумал, что Кудрявцев обманывает.
— Ну, ладно, — сказал он. — Если не один, мешать не буду… До скорого!
И Миша пошел прочь по темному коридору. На улице он сел на скамейку, глазами нашел окно Кудрявцевской комнаты и начал следить. Никогда раньше он не стал бы так делать, но на этот раз ему хотелось самому убедиться в том; что Рита была не права. Ждать ему пришлось недолго — Вскоре в окне появилась Лиля. Она не заметила того, что за ней следят, провела пальцем по стеклу и посмотрела на небо. Потом она обернулась и что-то сказала в глубь комнаты. Кудрявцев подошел и встал у нее за спиной. Он обнял ее за талию и поцеловал в шею.
Иногда не хочется верить своим глазам. Так было и на этот раз. Миша смотрел на Лилю, на своего соперника и не мог осознать реальность происходящего.
Он боялся двинуться с места, чтобы с высоты третьего этажа они не заметили его. Он был пригвожден к скамейке, пригвожден болью измены и горечью разочарования.
— Какой же я идиот! — сказал он вслух. И только звук собственного голоса вывел его из ступора. — Это надо же быть таким кретином!
Ему казалось, что все девушки такие