— Где мы? — Леха туманным взором оглядел окрестности.
— Поднимайся давай, мы тебе поможем. Надо идти. Все вопросы позже. — Бер засуетился, пытаясь поднять Гвоздя, но тот застонал, схватившись за голову.
— Этот хмырь что тут делает? — спросил он у длинного, кивая на Бера. — И где Макс?
— Вон лежит. Умер он, — коротко ответил Фикса.
При виде Макса с растекшейся вокруг головы лужей крови Гвоздя вырвало, потом еще раз.
— Как же так? — хрипло спросил он, борясь с тошнотой. Ему никто не ответил.
— Надо ментовку вызвать, «скорую»…
— Гвоздь, какая «скорая», какая милиция? Ты вокруг посмотри! Все разрушено. Города почти нет! Мы вообще хрен знает где! — заорал Фикса, нервы у него не выдержали.
— Не ори, и без тебя в ушах звенит! — огрызнулся Гвоздь.
— Хватит, достали вы меня! — остановил зарождающуюся ссору Александр. — Лично мне некогда. Вы идете со мной или нет? Время дорого!
— Идем, Леха, — уже спокойно обратился к другу Фикса.
— Ладно. Но все же не по-людски Макса тут бросать…
— Мы вернемся за ним позже и похороним, — пообещал Александр.
Он подхватил Леху с одной стороны, Фикса с другой, но парень был еще слаб и еле волочил ноги.
— Не так лихо, а то блевану на кого-нибудь, — предупредил Леха, сморщившись. Его товарищ поспешно отступил подальше. Бер взглядом заставил длинного вернуться.
— Давай, парень, шевелись! Нам нужно поскорее в город, — поторопил он.
— Куда нас занесло? — Гвоздь озадаченно рассматривал окрестности, явно ничего не понимая.
— Сами не знаем, — сказал Фикса. — Ты давай, чувак, двигай поршнями. Спешить надо.
— Хреново мне, сейчас прополощет, — просипел Леха, и в следующую секунду его вывернуло наизнанку. Бер и Фикса отпустили парня, с состраданием наблюдая за его мучениями.
Леху рвало, пока желудок не опустошился, потом еще некоторое время его выворачивало всухую. Но наконец страдалец задышал ровно и самостоятельно поднялся с колен, покачиваясь от слабости.
— Куда идти-то? — спросил он.
— Вот, сразу чувствуется подход делового человека — никаких лишних вопросов. — Длинный похлопал друга по плечу. — А идем вон к тем развалинам, которые остались от нашего Зареченска. Пошли, по дороге расскажем.
— Попить у вас конечно же нет? — на всякий случай спросил Гвоздь.
— А этот вопрос уже лишний. Что, сушняк? — ухмыльнулся Фикса.
— Да пошел ты! — С каждой минутой Лехе становилось заметно лучше, он прибавил шагу, чему Александр очень обрадовался.
Пока они добирались до развалин, Фикса не умолкал. Рассказывал другу, что с ними происходило, пока тот был без сознания. За двадцать минут пути он выдвинул десяток версий произошедшего, одна сумасшедшее другой. Бер шел молча и почти не слушал словоохотливого студента. Единственный раз он открыл рот, когда Фикса попросил подтвердить его слова о двух лунах на ночном небе.
Район «хрущевок» встретил их запахами смерти и крови. Беру вспомнилась Чечня. Тот же запах, те же ощущения. Он невольно подобрался, сработали вбитые инструкторами рефлексы морского пехотинца. На молодых попутчиков страшно было смотреть — лица их позеленели, казалось, парни вот-вот потеряют сознание.
Трупы лежали повсюду. Александр отметил, что большинство скончалось, как Макс — возле их голов натекли лужи крови. Некоторые умерли за рулем своих автомобилей — потеряв управление, машины катились некоторое время и врезались куда придется. Вот «Волга» въехала в витрину чудом уцелевшего супермаркета, посшибав с полок товар. Вот «Газель» развернуло поперек дороги, и в нее врезались «жигули». Сквозь слегка тонированное боковое стекло виднелся силуэт водителя, уткнувшегося головой в рулевое колесо. Ребята не стали подходить к нему. Не сговариваясь, они свернули к магазину, влезли через пролом и набрали еды, воды и сигарет. Бер поначалу смущался, но потом плюнул на приличия и решительно отвинтил крышку бутылки с газировкой. Пить хотелось неимоверно.
— Живем, пацаны! — довольно проговорил Фикса с набитым ртом.
По пути им встретилась группа мужчин и женщин с двумя детьми. Всего человек двадцать. Эта первая встреча Александра очень утешила. Радовало, что не все погибли, и надежда, что родные избежали печальной участи, окрепла. Люди пытались разобрать завалы на месте рухнувшей пятиэтажки. Под тоннами обрушенных кирпичных стен слышались стоны и крики раненых.
Не останавливаясь, чтобы предложить помощь, троица прошла мимо, провожаемая хмурыми и растерянными взглядами. Чем дальше углублялись они в пострадавший район, тем чаще попадались им уцелевшие и не до конца разрушенные здания и все больше встречалось людей на улицах. Многие разбирали завалы и помогали раненым. Другие бродили бесцельно, словно в прострации. То тут, то там слышались крики потерявших родных и близких. Судя по гулу, на одной из улиц работала тяжелая техника. Где-то вдали выл одинокий пес.
Парни шли к частному сектору города, с ужасом разглядывая то, что осталось от немаленького населенного пункта. Их не окликали, они тоже не задавали вопросов. Лишь однажды Фикса хотел подойти к трем пожарным, устало курившим возле своей машины.
— Не стоит, — остановил его Александр. — Вряд ли они что-нибудь знают и понимают, что произошло.
Спустя двадцать минут они добрались до нужного района. Частные дома почти не пострадали. Более того, за ними были видны уцелевшие девятиэтажки, стоявшие на правом берегу Широкой. «Значит, чем дальше от эпицентра, тем целее город», — отметил про себя Бер.
— Долго нам еще? — Леха крутил головой, осматривая улицу. Дома стояли целые, лишь у некоторых слетели крыши, будто над ними пронесся смерч. Разрушены были только очень старые постройки, возведенные еще до войны, и строения, примыкающие к «хрущевкам».
— Нет. Пять минут. — Александр ускорил шаг.
Увидев свой дом из красного кирпича с крышей, покрытой зеленой металлочерепицей, Бер с облегчением выдохнул. Внешне дом был не поврежден. Когда он вместе со спутниками вошел во двор, к нему подбежала овчарка, завиляла хвостом и лизнула руку, приветствуя хозяина.
— Не укусит? — настороженно спросил Фикса.
— Нет. Дана, тихо! Это свои. — Александр ласково потрепал собаку по холке. Та пренебрежительно обнюхала чужих и отошла. — Мама! — позвал Бер, поднимаясь на крыльцо.
Дверь распахнулась, и на порог выбежала женщина лет шестидесяти с красными от слез глазами, в домашнем платье и тапочках на босу ногу. Из-за ее спины выскочила симпатичная девушка лет восемнадцати и бросилась брату на шею.
Александр крепко обнял сестру и поцеловал в щеку.
— Мы так волновались! В городе черт знает что происходит! Мы с мамой с ума сходим, — затараторила Ксения. — Папа до сих пор лежит, не приходит в себя. Мы пытались вызвать «скорую», но телефоны не работают. Ни домашний, ни сотовый, как отрезали! Соседи говорят — землетрясение, только какое-то странное. Много погибших…
— Мама, покорми этих охламонов, пожалуйста, — попросил Бер. — Я к отцу. И еще, мам…
— Что, Саша? — с тревогой спросила женщина.
— «Скорой» не будет.
— Ты что-то знаешь?
— Есть догадки, — ушел от ответа сын. — Но не более.
— Так это не землетрясение? — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала