И когда меч вспыхивает ярче, скульптор плоти и всадник могущественного дракона-лича в панике отдаёт приказ своему слуге отступить. А я понимаю — если сейчас не отцеплюсь, то всадника, может, и убью, но вот от его «коняшки» меня уже никто не спасет. Сейчас дракону мешает со мной разобраться лишь паникующий придурок в сфере, иначе он бы уже давно меня прикончил сам.
Самоуверенность. Самоуверенность, чванливость, слишком большая вера в непреодолимость разницы в рангах и собственную исключительность — как же, он, Всадник Бессмертного Дракона, элита Императорского или близкого к нему высшего Клана, способный со своим ужасающим скакуном дать бой даже лучшим Архимагам мира вроде представителей Великих английских, германских, французских Родов и в девяти случаях из десяти — победить несмотря на все их родовые знания и артефакты, положенные выходцам из столь высокой и древней аристократии, способный даже большую часть Архимагов среди грозных боярских Родов Российской Империи, и тут какая-то безвестная мошка с неизвестным ему (что значит — не из числа Великих) гербом, сможет представлять для него хоть какую-то угрозу⁈
Такого варианта враг даже не рассматривал. Вот будь тут Смолов, особенно призвав своего Элементаля, он бы не рискнул так игнорировать противника — пусть он гарантированно был сильнее своего коллеги из моего Рода, но подставляться под удар магии седьмого ранга, отвлекаясь на судно, он бы себе не позволил. Он бы довел бой с ним до конца, убив или на худой конец заставив бежать, спасая жизнь — и лишь тогда продолжил бы атаку.
Я, по его мнению, угрозой не был… И потому он позволил мне подготовиться и даже напасть, желая, видимо, немного развлечься. А сейчас стремительно набирает высоту. Ну же, струсь и улетай… Струсь и улетай…
Однако в какой-то момент уже набравший высоту костяной дракон начал постепенно останавливаться. А затем, развернувшись, решительно полетел ко мне вновь — видимо, скульптор плоти всё же переборол панику и страх… Видимо, когда объятый белым пламенем клинок перестал маячить внутри его небольшого уютного убежища, уверенность быстро вернулась к нему. И было отчего — трещины на сфере довольно быстро затягивались.
Ну что ж, придется тратить ещё силы из тех, что хранит в себе Договор с Маргатоном. Никак иначе мне здесь и сейчас не выстоять…
— Здрав будь, княжич! — раздался знакомый, зычный женский голос. — Ты прости, маленько задержались — но теперь наш черед!
Объятая пламенем фигура, что уже сама целиком превращалась в пламя, рванула к моему бывшему противнику. А там, внизу, где раздавался прежде скрежет когтей чудовища, уже никого не было — немного в стороне Смолов и ещё пара Архимагов успешно теснила всадника и тварь.
Глава 8
Русская Православная Церковь — один из Столпов, на котором держится Империя и Императорский Род. Это есть неоспоримая истина — шестьдесят процентов более чем пятисотмиллионной населения страны, что-то около трехсот миллионов, относят себя к ней. Во времена своего пика в нашем государстве она была богаче самих царей Московских, обладала владениями большими, нежели первая пятерка самых крупных и сильных боярских Родов того времени, а количество отцов-экзорцистов, владеющих помимо силы молитвы для вразумления особо непонятливых упрямцев, не желающих принять Христа в сердце своё ещё и способностью хорошенько вдарить по морде какому-нибудь распоясавшемуся грешнику магией, исчислялось десятками тысяч. Ранга эдак от первого до самого восьмого…
Вот только не всегда в отношении церкви и мирских властей были совет да любовь. Всякое случалось, немало бурь отгремело и крови пролилось, прежде чем Церковь стала тем, что она есть сейчас. Священным Синодом, или, как на днях пошутил Смолов — Религиозная Канцелярия. Явно намекая на сравнение со своей бывшей конторой… Лишенная большей части прежних земель, крестьян, городов, предприятий и прочих кормушек, скинувшая лишний жир в виде слишком уж обленившихся и вороватых монахов и потерявшая свою неподотчетность властям. А так же прекратившая, наконец, открытую войну в стране со всеми, кто поклонялся иным богам…
Всё это, разумеется, сложилось таким образом далеко не за один день. Поначалу активно заигрывавшие с православием бояре, как и цари, активно поддерживали его, помогая повсеместно давить язычников. Некоторые, особо рьяные, боярские Рода даже устроили настоящую охоту на ведьм, назначая награды за любую информацию о служителях старых богов, а особо недальновидные даже устраивали облавы и истребляли их…
Читая хроники Рода в свободные часы после того, как стало ясно что наследником мне не быть, я тогда диву давался недальновидности этих дураков. Да, новая религия, массово распространившаяся среди черни, поддерживаемая самими царями, очевидно имела огромное преимущество перед прежними владыками умов и сердец — волхвами и их суровыми богами.
Всех, кто осмеливались открыто выступать против священников, рано или поздно сметали — Рюриковичи, в отличии от Романовых, были абсолютными монархами. К тому же многолюдный царский Род, куда более древний и многочисленный, нежели нынешние правители земли русской, имел в своих рядах куда больше Магов Заклятий, нежели нынешние цари — даже в худшие времена Рюриковичей восьмого ранга бывало не меньше девяти. А в лучшие дни, на пике силы — во времена Ивана Васильевича Грозного, самого очерненного, усилиями Годуновых и Романовых царя, их и вовсе было девятнадцать! Попробуй, выступи против такой силы…
Однако после смерти Ивана Грозного, могучего царя и собирателя земель русских, которого я уважал больше прочих — ибо будучи всего лишь Архимагом, этот человек держал в ежовых рукавицах и своих куда более могучих родичей, имевших определенные притязания на его трон, и всех прочих аристократов — ярого поборника православной церкви, в тогда ещё Московском Царстве наступили темные времена. Смутное время, что в моей бывшей реальности длилось лишь двадцать лет, здесь продлилось целый век. Век, полный междоусобиц, кровавых мятежей, подлых интриг, вторжений враждебных сил и аж семи Лжедмитриев…
Вот тогда-то гонимые прежде языческие жрецы вдруг оказались всем нужны до зарезу. В чем сила монотеистов? Православных монахов и мусульманских имамов и мулл, да даже тех же иудейских раввинов и католических священников? Они сильны против темных магов, нежити и нечисти, они могут творить мелкие чудеса, помогая крестьянам — наколдовать дождик или отвести насекомых от поля, если речь идет о младших из священников… Могут и раздавать благословения, освящать воду — да много чего, всего и не перечислить.
Но что делать, когда государству нужна помощь в войне против таких же людей? Не больших грешников, чем ты, не являющихся поголовно чернокнижниками, и вообще — больше половины той же Речи Посполитой, в вобравшей в себя немало православных земель Польше, была вполне себе православной.
Тут православные монахи, коих было большинство на