В дверном проёме возникла раскрасневшаяся от долгого бега мальчишеская физиономия. Кажется, я знаю этого пацана — один из тех, кто потащил гнома на рыбалку… Светлые ресницы хлопнули несколько раз, и мальчишка срывающимся голосом возвестил:
— Вас ведунья зовёт!
Мы с доктором переглянулись, потом хором спросили:
— Кого?
— Вас!
— Кого из нас? — уточнил Гизариус, сообразив, что иным способом внятного ответа не добиться.
— Мастера!
Ситуация прояснилась. Чуть-чуть.
— Зачем?
— Она не сказала… — растерялся мальчик. — Но просила поторопиться!
Я вздохнул. Вылезать на холод не хотелось. Совсем. Только-только избавился от простуды — и снова появилась угроза улечься в постель.
— Знаешь, я, конечно, уважаю желание сей достойной женщины…
Доктор нахмурился:
— Не пойдёшь?
— Ну-у-у… — Энтузиазма в моём голосе не наблюдалось.
— Собирайся и отваливай! — непреклонно велел Гизариус.
— Но…
— Кому говорят?!
— Я ещё не совсем…
— Обленился? Хочется верить… Поторопись!
— Ну куда она убежит? — простонал я, а Гизариус возвёл очи к потолку:
— Будь любезен, уважь просьбу старой женщины!
— Кто бы меня уважил… — проворчал ваш покорный слуга и поплёлся за верхней одеждой.
Мне не понадобилось много времени, чтобы подготовиться к прогулке на свежем воздухе, и за это я был несказанно благодарен дочке деревенского старосты. Рина, ещё летом снявшая мерки, взялась за дело серьёзно и ответственно, обеспечив меня комплектом одежды если и не особенно элегантной, то добротной и тёплой. Так что я был экипирован с ног до головы: под доггетами[5] толстые вязаные носки, выше — штаны из шерстяного полотна, рубашка с короткими рукавами, вязаная же фуфайка, варежки, колючий, но невозможно жаркий шарф и куртка из плотного сукна, подбитая мехом и имеющая очень важный элемент — капюшон. Посмотрев на меня, доктор усомнился, что я смогу передвигаться «в таких доспехах», на что в ответ получил высунутый язык и гордое:
— Зато не замёрзну!
Гизариус махнул рукой, признав бесполезность споров касательно одежды, а я направил свои стопы к домику ведуньи.
Заворачивать в деревню показалось лишней тратой времени, и я двинулся по тропинке вдоль опушки леса, увязая в кашице снега и не успевшей застыть ледяной коркой земли.
Трава пожухла после первого же утреннего мороза, превратившись в бурую, склизкую массу. Листья торопились облететь и добавить гнилостных миазмов к уже имеющимся ароматам вялой предзимней природы. Яркими пятнами оставались только золотые улыбки кустов огнянки да брызги алеющих гроздей рябины. Скоро снег накроет всё своим белым плащом, и сверкающий волшебной чистотой сон продлится до самой весны…
Мокрый клочок замёрзшей воды плюхнулся мне на нос, заставив недовольно сморщиться. Нет, зима не моё время года. Слишком холодно. Слишком грустно. Слишком…
О, почти пришёл. И даже помощь Мантии не понадобилась, чтобы почувствовать знакомый, чуть угрожающий ореол Силы, окутывающий дом ведуньи. Вуаль привычно скользнула по моему телу, но в этот раз что-то было не так.
Опасность?
«Не больше чем прежде…» — неуверенно ответила моя подружка.
Сомневаешься?
«Немного…»
Но Вуаль нужна?
«Я бы сказала — необходима…»
Что-то ещё?
«Будь осторожен…»
Насколько?
«Как обычно…»
Хм. «Как обычно…» Обычно я попадаю в такие… Ладно, постараюсь.
Я постучал в дверь. Шагов не услышал, но откуда-то из глубины дома донеслось:
— Заходите, открыто…
Шагнув через порог, рассеянно отмечаю, что в сенях слишком темно. Ну да это личное дело хозяйки…
Движение. За спиной, чуть слева. Я повернулся, но лишь для того, чтобы удар, предназначавшийся моему затылку, угодил в висок.
Кто-то зло хлестнул меня по лицу. Сначала по одной щеке, потом по другой. Я охнул и открыл глаза. В поле зрения сразу же попал доселе никогда не виденный мною субъект неприятной наружности. Мужчина. Взрослый, за сорок. Слегка оплывшая фигура под тёмной замшей дорожного костюма. Цепочка, выглядывающая из распахнутой на груди куртки, похожа на чернёное серебро. Лицо… Не внушающее доверия. Постойте-ка! Вуаль никуда не делась, но от этого типа так разит магией, что к горлу подкатывает тошнота. Как же можно было не заметить?
«Он закрылся Сферой Отрицания»,[6] — услужливо подсказывает Мантия.
И ты не могла…
«Извини, не успела…» — буркает она то ли смущённо, то ли обиженно.
Ну и ладно. Будем ориентироваться на местности самостоятельно.
Висок ноет, а кожа кажется неприятно стянутой. До крови, что ли, разбил? Ну и гад!
Я бы ответил на столь грубое вмешательство в собственное тело, но… Не могу. Я вообще не в состоянии пошевелиться: руки притянуты к подлокотникам массивного и жутко неудобного кресла, в которое ваш покорный слуга заботливо усажен. Тугая петля, соединённая со связанными вместе щиколотками (это я понял сразу, попробовав двинуть ногами), впивается в шею. Нет, ну надо же так попасться! Похоже, Джерон, в этот раз ты влип по самые… И даже выше.
Тёмный взгляд, лишённый всякого намёка на сострадание, обжёг моё лицо. Тонкие губы недоверчиво изогнулись:
— И ты уверяла, что он обладает Силой? Я ничего не чувствую!
— Господин, так и есть… — О, вот и ведунья собственной персоной. Только что-то она неважно выглядит… Можно сказать, совсем никак не выглядит. Боится этого мужичка? Значит, есть основания: лично мне старуха с первой же встречи показалась весьма здравомыслящим и взвешенно действующим человеком.
— Сдаётся, ты меня обманула, старая, — с наигранным огорчением заявил неприятный тип.
— Нет, господин! — Ведунья рухнула на колени, протягивая руки к хозяину положения. — Я сказала правду! Он силён, очень силён! Просто его Сила проявляется лишь изредка…
— Неужели? — Маг наклонился, дыша мне в лицо какой-то кислятиной. — Что же должно произойти, чтобы он открылся?
Зачем я тебе нужен? Не узнать, если… Если не забросить крючок с наживкой.
Прысни на него Силой! У меня ведь что-то осталось?
«Немного… Ты уверен?»
А что прикажешь делать?
«Не вижу причин для такого риска…»
Сомневается, поганка. И я тоже. Сомневаюсь, и ещё как!
Но тут, словно для того чтобы отмести любые возражения, мужчина обращается к ведунье:
— Впрочем, у меня есть запасной вариант, так? Твоя воспитанница! Да и из тебя найдётся что вытянуть…
Вытянуть? Он собирается выпить их Силу? Ай-вэй, как дурно! Меня угораздило попасть в лапы к «отступнику»…[7]
А старуха, значит, как только сей охотник за чужим добром ступил на порог, попыталась откупиться, подсунув мою тушку вместо своей? Не по-людски это, бабуля, не по-людски… Хотя что я говорю? Очень даже в духе людей: кинуть на съедение волку того, кто тебе безразличен…
Что же предпринять? Если сидеть тихо, маг, скорее всего, закончив с женщинами, перережет моё несчастное горло. Да, так и будет: зачем ему свидетель бесчестного поступка? Всё очень плохо. Так не будем усугублять…
Прыскай, немедленно!
«Тебе их жаль?» — удивляется Мантия.
Мне жаль себя, стерва! Кому говорят?!
В спину бродячего мага полетел сгусток Силы, замаскированный под обрывки заклинания. Почему именно в таком виде? Вокруг меня явственно прощупываются заградительные чары, через которые не смог бы пройти ни один выпад, даже если бы таковой последовал — любая недостаточно сильная волшба разрушилась бы, столкнувшись с этим барьером, и Мантия симулировала неудачно применённое заклинание, за