– Что «мы» скажем? – переспросил я, чувствуя, как по спине, плотно прижатой к креслу, все же исхитрилась потечь струйка холодного пота.
– Что мы вместе. С тобой.
Его лицо приблизилось к моему на расстояние дюйма. Или даже меньше.
– Все ведь поверят. Спасибо Джею: расстарался…
Я не зажмуривался только потому, что это означало бы полную и безоговорочную капитуляцию под неожиданным натиском напарника. Не то чтобы он не был убедителен…
Ками! Да я сам сейчас поверил бы во все что угодно! Вот только проверять бы не решился.
– Это же ненадолго, до совершеннолетия Эд, не больше…
Да он вообще представляет себе, сколько это времени?!
Э…
Я и вправду об этом подумал?
Летел он красиво. Жаль, невысоко. И остановила его стена, правда, к ней Морган уже скорее подъезжал. По отменно начищенному полу.
– Не делай так больше. – Я бы встал из кресла, но ноги предательски дрожали. – Еще раз так сделаешь, убью.
В серых глазах было не прочитать ровным счетом ничего. Абсолютно.
– А что это мы тут рассиживаемся? – проворковала Барбара, появляясь в вестибюле. – Морган, встань сейчас же, не порти мне полировку.
Она повернулась в мою сторону и недоуменно спустила очки в черепаховой оправе на кончик своего пронырливого носа:
– Капитан Сэна, где вы потеряли свое лицо?
Отлично. Теперь не одно привидение в корпусе будет, а целых два. Скорбное и… злое.
– Ну же, расслабьтесь! Неделя была сложной, но зато закончилась приятным сюрпризом.
Да уж. О-го-го какой сюрпризище!
– Вот! – Мне на колени полетела папка, а ее сестра-близнец шлепнулась рядом с Морганом, так и не выполнившим приказа подняться. – Просто прелесть, а не задание! Всего-то и надо, что поприсутствовать при даче свидетельских показаний и осмотре места преступления.
– И ничего не надо делать? – Я с сомнением посмотрел на пластиковый переплет. – Зачем мы тогда там вообще нужны?
– Ну я же должна время от времени делать моим мальчикам подарки? – Барбара просияла хищной улыбкой. – Кража произошла не где-нибудь, а в… Знаете, такой крохотный домишко на пересечении Сотой и Тысячной?
Я снова потерял дар речи, уже второй раз за последние пять минут.
– Особняк Дюпре? Тот самый?!
– Именно!
Это действительно было подарком. Побывать в месте, где рождается мода чуть ли не всей галактики, и иметь возможность первыми увидеть… А почему только возможность, спрашивается? К нашим услугам весь дом, раз уж выписан ордер. И все же не помешает уточнить:
– А вы не перепутали даты, полковник?
– Какие даты? – недоуменно изогнулась бровь Барбары.
– До Рождества ведь еще далековато…
– Капитан, я не шучу. Но, если вы не в состоянии принять сей жест доброй воли… – Она сделала вид, что потянулась за папкой. – В нашем отделе найдутся и другие модники.
– Ну уж нет! – Я успел перехватить бумаги первым. – Мы едем. Мы уже летим!
– Летите-летите… Голубки, – хохотнула Барбара, захлопывая дверь кабинета.
Неужели день все-таки не окажется испорчен окончательно? Нет, не должен. Полковник фон Хайст редко бывала доброй феей, но если уж решалась на исполнение этой роли, то отыгрывала по полной.
У лифта я обернулся. Морган по-прежнему сидел на полу, так и не прикоснувшись к папке.
– Ладно, хватит уже паясничать! На женитьбе жизнь не заканчивается!
– Знаю, – вдруг ответил он, причем совершенно нормальным голосом. – У тебя машина-то на ходу?
Вопрос был непраздный, потому что штатный транспорт мы благополучно «убили» еще в прошлом месяце и теперь пользовались попутками, общественными и частными извозчиками, а также теми колымагами, которые имелись в личном пользовании. В моем личном пользовании по большей части.
У Рэнди тоже была машина. Ключевое слово «была», потому что он, как истинный джентльмен, презентовал ее своей невесте, как полагается, вместе с ключами, рукой и сердцем. Не представляю, как у него хватало терпения добираться до работы в переполненном вагоне монорельса… Хотя нет, представляю. Доусон – земное воплощение бога терпения.
Джей машину заводить даже не собирался. В смысле приобретать. Да и куда ему машина, если он каждый вечер по пути домой посещает как минимум одно заведение, где минеральной водой угощают, только когда очень-очень попросишь, и берут за бокал цену трех коктейлей?
Что же касается Моргана…
– Останови на минутку.
Первые слова после четверти часа молчания, надо же! Не спорю, нехорошо водителя отвлекать разговорами во время движения, но не до такой же степени нужно засовывать язык в…
– Спасибо, конечно, – сказал Морган, оказываясь нос к носу с лобовым стеклом. – Но не обязательно было так резко тормозить.
Я вроде бы смотрел, как он шлепает к киоску с газетами, но перед глазами по-прежнему стояла коридорная стена и безучастное лицо напарника. Да, вот оно! Безучастие. Полнейшее. Должно было быть что-то другое. Скажем, смущение. Даже стыд. Или злость. Уж слишком большой контраст получается между креслом и стеной. Подозрительный, я бы сказал, контраст.
Куда вдруг делось его отчаяние? То, что оно было настоящим, сомнений нет. Пусть повод идиотский, но у Мо всегда все так. Не как у людей. Нет, ему точно было плохо. И больно. Особенно после моего удара. По крайней мере, надеюсь, что должно было быть больно: надо же мне было выместить на ком-то свое… мм, негодование?
Нашел, что предложить! Нет, вы только вдумайтесь! Одно дело время от времени подшучивать друг над другом и окружающими, и совсем другое…
Передняя дверь дернулась, приоткрываясь, но тут же захлопнулась снова: Морган словно передумал занимать прежнее место. Сел на заднее сиденье и раскрыл одну из свежекупленных газет. Потом, по прошествии пары минут, поднял на меня глаза и спросил:
– Чего стоим? Кого ждем?
Наверное, он вправе был на меня обижаться. Ну ничего, пройдет. А если не пройдет…
Всю дорогу капитан Кейн листал газеты, то быстро, то зависая над какими-то отдельными статьями. Никогда не берите себе в напарники аналитика, вот что я вам скажу! Этот предмет мебели хорош в тихом спокойном кабинете, где его можно задвинуть в угол и изредка сдувать накопившуюся пыль, но не в полевых условиях. Все равно как зависший компьютер: жмешь на все кнопки подряд, стараясь его «оживить», а когда он вдруг снова начинает работать, остается только молиться, что первым и последним нажатиями были какие-то безобидные команды, иначе коллапс одной отдельно взятой вселенной обеспечен. Вот так и с Морганом: с одной стороны, лучше, когда он без перерыва творит глупости, чем внезапно останавливается и начинает думать.
Впрочем, одна из газет явно поколебала нормальный мыслительный процесс моего отмороженного друга, потому что он начал поворачивать газетную страницу то по часовой стрелке, то против, сосредоточенно хмурясь. И только когда бумажный лист совершил не меньше трех оборотов, я услышал слегка удивленное и чуть разочарованное:
– Во дают, акробаты…
Спросить, что ли, что он там интересного нашел? Э нет, судя по заголовкам на обложке из разряда «Мы расскажем