Падре Антуан вполголоса вел оживленную беседу с моим отцом. Толстяк, как обычно, изрядно навеселе. Периодически падре смахивал рукавом рясы капли пота, проступающие на лбу. Было видно, что он сильно нервничает. Я задалась вопросом, в курсе ли он деликатных подробностей или же пребывает в блаженном неведении, думая, что венчает нетерпеливых любовников. В любом случае после церемонии его карманы заметно потяжелеют.
Бенедикт стоял рядом с мамой, поддерживая ее под руку. Она облегченно вздохнула при моем появлении — видно, все-таки терзалась подозрением, что я могу струсить и сбежать. По выражению лица брата невозможно было понять его настроение, он безучастно смотрел в стену, ни на кого не обращая внимания.
А возле алтаря находился он. Будущий бывший супруг. Я облизнула пересохшие губы, радуясь, что из-за плотной фаты никто не видит столь непристойный жест. Хотелось еще вытереть влажные ладошки о юбку, но это было бы верхом бестактности. Хотя о каком такте может идти речь в данной ситуации.
— А вот и наша новобрачная. — Падре расплылся в улыбке. — Мы уже заждались вас, миледи, прошу, проходите вперед.
Меня начала сотрясать мелкая дрожь. Только не думай, не думай ни о чем. Скоро все закончится. Я сглотнула, но в горле прочно встал тяжелый комок.
— Итак, лорд Сантар Наритен, согласны ли вы взять в жены миледи Ликмирис Амалфею Дерлингер, дочь графа Грегориуса Дерлингера, уважать ее и заботиться о ней, пока смерть не разлучит вас?
— Согласен.
Я вздрогнула, услышав короткий ответ. Хриплый голос принадлежал незнакомцу. Мой жених был облачен в старый папин сюртук, манжеты которого уже заметно обтрепались. На шее даже не повязан шелковый платок. Длинные, грязные черные волосы собраны в хвост. Видно было, что к лицу Сантара несколько месяцев не прикасалась бритва, неухоженная борода обрамляла подбородок. Мужчина был молод, но определить точный возраст не представлялось возможным. Под ясными синими глазами залегли глубокие темные круги.
Имя показалась знакомым, я тщетно силилась вспомнить, где я могла его слышать. С удивлением отметила, как же жалобно звучит мое «да». Неужели этот писклявый голосок принадлежит мне?
— Итак, дети мои, объявляю вас мужем и женой! — радостно закончил падре Антуан. — Жених, можете поцеловать невесту.
Под сводами зала пронеслось предостерегающее покашливание отца. Но новоиспеченный супруг неожиданно откинул вуаль и, на мгновение поймав мой взгляд, запечатлел поцелуй. Я даже не успела ничего понять, только почувствовала, как его теплые губы касаются моих, от удивления рот приоткрылся, и он смог проникнуть еще глубже.
— Достаточно. — Жесткая рука брата опустилась на плечо моего мужа.
Я почувствовала, как краска стыда заливает лицо и шею. За год ухаживаний Эштен ни разу не позволил себе такой вольности.
Свершилось. Сантару осталось жить от силы несколько часов. Проклятие начинает действовать сразу после заключения брака. Законный муж скоро умрет.
— Надо отметить такое дело, — потер руки повеселевший падре.
Он давно мечтал добраться до запасов бертольского вина, хранящегося в винном погребе отца. Родные возражать не стали, и мы проследовали в дом.
В гостиной было пусто, слуги получили выходной, за исключением некоторых преданных людей, которым мои родители доверяли. Повисла неловкая пауза. Отец растерялся, а мама позвонила в колокольчик. Двери распахнулись, впуская Тессу. Она принесла тарелки с закусками. Бокалы наполнились игристым вином, по комнате разлетелись запахи, от которых меня замутило. Я вспомнила, что с утра во рту не было ни крошки.
Сантар находился под пристальным наблюдением всей родни, отец и брат не спускали с него глаз. Ему, казалось, совершенно ни до кого не было дела. Он осушал один бокал за другим, закусывая тарталетками с печеночным паштетом. Пальцы с грязными длинными ногтями мой супруг облизывал, смачно причмокивая. Слишком громко и весьма неприлично.
Падре Антуан не отставал от новобрачного, а вот родители к угощению не притронулись, впрочем, как и я. Бен отошел от нас, его внимание переключилось на горничную. Тесса восхищенно взирала на предмет своих грез, стоящий в пленительной близости.
— Сегодня у всех будет особенная ночь. — Я видела, как брат подходит ближе к Тессе.
Мне это совсем не понравилось, а предостеречь служанку не было возможности. Надеюсь, брат не воспользуется случаем и не соблазнит наивную девчонку.
Тесса хихикнула. Я уже готова была подойти к ним, как матушка преградила дорогу, увлекая меня к софе.
— Пути назад нет, — прошептала она еле слышно. — Не смей жалеть его, он жестокий убийца и заслужил все, что произойдет с ним в эту ночь.
— Мам, одно дело, когда приговор приведут в исполнение служители закона, но совершенно другое, если причиной его смерти стану я. Как с этим жить дальше?
— Тише ты, — шикнула она. — Такова его судьба, и не вини себя.
Я отвернулась, чувствуя, что начинают сдавать нервы. Мама, видя мое состояние, схватила за руку и повела наверх. Мы оказались в комнате для гостей, в которой ничто не выдавало спальню для молодоженов. Кровать была застелена тяжелым темным покрывалом. Рядом стоял небольшой столик, уставленный пирожными в окружении нескольких бутылок дорогого вина.
— Сделаешь все в точности, как я сказала, — напутствовала мама.
Мы обе вздрогнули, когда следом за нами появился Сантар. Даже не взглянув на нас, он прошел к кровати и улегся прямо в ботинках.
— Приятного отдыха, — еле выдавила из себя матушка скрипучим голосом и вышла.
Я услышала, как в замочной скважине два раза провернули ключ.
— Хотите пирожное?
— Что? — Я чуть не упала в обморок, когда супруг заговорил со мной.
— Вы не притронулись к еде в гостиной, — пояснил Сантар. — Если желаете, я оставлю вам парочку. В тюремных казематах помои, которые называют едой, дают пару раз в день, да и то если заключенный хорошо себя ведет. Что ко мне не слишком-то относилось. Поэтому, с вашего позволения, я угощусь.
Значит, он наблюдал за мной, странно, что я не заметила.
— Можете делать все, что вам вздумается. — Я скрестила руки на груди.
Сантар запустил пальцы в корзиночку и с удовольствием отправил пирожное в рот. Кажется, еда его занимает больше, чем молодая супруга.
— Может, уже снимете эту тряпку с головы? — Сантар промокнул губы салфеткой. — А то стоите там в углу, как привидение. Мне уже, грешным делом, кажется, что вы мой ангел смерти.
От последних слов у меня по спине пробежал холодок. Я нервно сдернула фату, слишком резко и грубо, так что шпильки посыпались на пол.
— О! — Его брови поползли вверх, а глаза прищурились.
— Что вас так удивило? — Я растерялась, ноги затекли от долгого стояния, но я не решалась присесть на кровать.
— Честно сказать? — Сантар усмехнулся и налил вино в хрустальный бокал. — Все!
Я не знала, что