В то утро я проснулась под жужжание электрической бритвы. Тобиас стоит перед зеркалом, наклоняя голову так, чтобы видеть часть своей челюсти.
Я обнимаю колени, покрытые простыней, и наблюдаю за ним.
— Доброе утро, — говорит он. — Как спалось?
— Хорошо, — я встаю, и, когда он наклоняет свою голову назад, чтобы достать бритвой до подбородка, я обнимаю его, прижимаясь лбом к его спине, где из-под рубашки выглядывает татуировка Бесстрашия.
Он убирает бритву и кладет свою руку на мою. Ни один из нас не нарушает молчание. Я слушаю, как он дышит, а он лениво гладит мои пальцы, все дела позабыты.
— Я должна идти готовиться, — говорю я через некоторое время. Мне не хочется уходить, но я должна работать в прачечных, а я не хочу, чтобы Дружелюбные сказали, что я не выполняю свою часть сделки, которую они предложили нам.
— Я дам тебе одежду, — говорит он.
Через несколько минут я иду по холлу босиком, одетая в рубашку, в которой спала, и в шорты, одолженные Тобиасом у Дружелюбных. Когда я добираюсь до своей спальни, Питер стоит у моей кровати.
Инстинктивно я подбираюсь и оглядываю комнату в поисках какого-нибудь тупого предмета.
— Убирайся, — говорю я максимально решительно. Но мне трудно избавиться от дрожи в голосе. Я не могу забыть его взгляд, когда он держал меня над пропастью за горло или бил об стену в Бесстрашии.
Он оборачивается, чтобы посмотреть на меня. Последнее время он смотрит на меня без привычной злобы — вместо этого он кажется изможденным, сгорбленным, его раненая рука перевязана. Но меня не провести.
— Что ты делаешь в моей комнате?
Он подходит ближе.
— Зачем ты следишь за Маркусом? Я видел тебя вчера после завтрака.
Я встречаюсь с ним глазами.
— Не твое дело, убирайся!
— Я здесь, потому что не знаю, зачем именно ты охраняешь жесткий диск, — говорит он. — По-моему, ты не стабильна.
— Я не стабильна? — мне смешно. — Забавно слышать такое от тебя.
Питер сжимает губы и ничего не говорит.
Я сужаю глаза.
— Почему тебя так интересует жесткий диск?
— Я не дурак, — говорит он. — И знаю, что он содержит больше, чем моделирование данных.
— Ты не дурак, да? — говорю я. — Ты думаешь, что, если доставишь его к Эрудитам, они простят твою неосторожность и вернут обратно свою благосклонность к тебе?
— Я не хочу вернуть их благосклонность, — говорит он, шагая вперед. — Если бы хотел, не помогал бы вам в воссоединении Бесстрашных.
Я впиваюсь в его грудную клетку ногтем указательного пальца.
— Ты мне помог лишь потому, что не хотел снова быть подстреленным.
— Да, я не преданный поклонник фракции Отреченных, — он хватает мой палец. — Но никто не смеет меня контролировать, никто, особенно Эрудиты.
Я выдергиваю руку назад, выкручивая так, чтобы он не смог ее удержать. Мои руки вспотели.
— Я не ждала от тебя понимания, — вытираю руки о край рубашки, осторожно двигаясь к комоду. — Уверена, напади они на Искренних, а не на Отреченных, ты бы позволил пристрелить свою семью, не моргнув и глазом. Но я не такая, как ты.
— Стифф, осторожнее со словами, когда говоришь о моей семье, — он движется вслед за мной к комоду, но я аккуратно перемещаюсь, так что нас разделяют ящики. Я не собираюсь раскрывать место хранения жесткого диска, пока он здесь, но и дорогу ему уступать не хочу.
Его глаза скользят по комоду за мной, затем налево, как раз туда, где спрятан жесткий диск. Я хмурюсь на него, а затем вижу что-то в его кармане, чего не заметила прежде — прямоугольный выступ.
— Дай это мне, — говорю я. — Сейчас же.
— Нет.
— Дай это мне, или так ты мне даже поможешь. Я просто убью тебя во сне.
Он ухмыляется.
— Если бы ты только могла видеть, как смешно выглядишь, когда угрожаешь людям. Как маленькая девочка, которая говорит, что она собирается задушить меня своей скакалкой.
Я начинаю надвигаться на него, а он пятится назад, в коридор.
— Не называй меня "маленькой девочкой".
— Я буду называть тебя так, как захочу.
Я приготовилась напасть на него, нацеливая кулак туда, где ему должно быть больнее всего — на пулевое ранение в руке. Он уворачивается от удара, а я, вместо того, чтобы снова атаковать, изо всех сил стискиваю его руку и выворачиваю в сторону. Пока Питер орет во всю мощь своих легких, отвлекаясь на боль, я жестко бью ему по колену, и он падает на пол.
Люди, одетые в серые, черные и желтые одежды, бегут по коридору. Питер, приседая на ноги, делает выпад в мою сторону и наносит удар в живот. Я сгибаюсь пополам, но боль не останавливает меня — из горла рвется полустон-полукрик. Сгибаю левую руку и, бросившись на Питера, врезаюсь локтем в его лицо.
Один из Дружелюбных хватает меня под руки и, приподнимая, оттаскивает от Питера. Рана в моем плече пульсирует, но из-за адреналина я едва замечаю ее. Игнорируя ошеломленные лица Дружелюбных и Отреченных, даже Тобиаса и женщины, склонившейся над Питером и шепчущей ему что-то успокаивающим тоном, я все равно тянусь к нему. Не замечаю, что он стонет от боли и, что просит прощения за удар в живот. Я ненавижу его. Мне плевать, ненавижу.
— Трис, успокойся! — говорит Тобиас.
— У него жесткий диск! — Кричу я. — Он украл его у меня! Это он!
Тобиас идет к Питеру, игнорируя женщину на корточках рядом с ним, и ставит ногу на его грудную клетку. Затем достает из кармана Питера жесткий диск.
Очень тихо Тобиас говорит ему:
— Мы не всегда будем в убежище, так что это было очень глупо с твоей стороны, — затем он оборачивается ко мне и добавляет. — И с твоей тоже. Хочешь, чтобы нас выгнали?
Я хмурюсь. Один их Дружелюбных толкает меня в холл, придерживая за руку. Я пытаюсь вырваться.
— Что вы делаете? Отпустите меня!
— Вы нарушили условия нашего мирного соглашения, — говорит он мягко. — Мы должны следовать протоколу.
— Просто иди, — говорит Тобиас. — Тебе нужно остыть.
Я смотрю на лица в толпе. Никто не спорит с Тобиасом. Их глаза устремлены на меня. Я позволяю двум Дружелюбным провести меня по холлу.
— Осторожнее, — говорит один из них. — Здесь половицы неровные.
Моя голова пульсирует — признак того, что я успокаиваюсь. Слева седеющий Дружелюбный открывает дверь. Табличка на двери гласит: "КОМНАТА КОНФЛИКТОВ".
— Вы меня временно изолируете или что-то в этом духе? — сержусь я. Это так похоже на Дружелюбных: изолировать меня и научить очищающему дыханию