Поток нечленораздельных ругательств вырвался у меня изо рта и продолжался в течение нескольких минут. Лишь, когда начало першить в горле, а слюна забрызгала квадратный метр ковра, я остановился.
Этой суке мало было понизить ранг моих абилок, теперь она ещё и эпики запретила мне носить?! День второй подразумевает прогрессию. А завтра что? Уже редкие шмотки? А послезавтра необычные? К концу неделю останусь в белой рванине?! Что потом? Будут прибегать лепреконы и бить меня по яйцам? Чтоб не расслаблялся. Что за ублюдочные боги в этом мире?!
Меня потряхивало от ненависти, и лишь Курт, который начал взволнованно скулить вывел из этого состояния.
— Ничего, дружище. Как-нибудь прорвёмся. Как-нибудь…
Пёс радостно гавкнул. Вечный оптимист.
— Хотя бы ради того, чтобы отомстить этой мрази. Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.
Медленно вдохнул и выдохнул, успокаивая нервы, и начал заталкивать в себя пищу. Силы мне определённо ещё понадобятся. Оказался прав. Несмотря на неказистый вид, хавчик радовал на вкус. Даже настроение немного поднялось.
Покончив с едой, активировал Воззвание к Эстрикс.
— Слушаю тебя, Гвинден. Какая причина заставила тебя потревожить мой покой? — не смотря на слова, голос её звучал ровно.
Девушка медленно выступила у меня из-за спины, коснувшись на секунду плеча. Любит она дразнить. Придвинулась к окну и замерла, так и не повернувшись ко мне лицом.
— Уверен, ты знаешь ответ на этот вопрос, Прекраснейшая. Проклятие Аларис.
— Хм, да. Неблагоприятный поворот событий, — никаких эмоций, словно речь шла об ошибке официанта, и ей принесли курицу вместо свинины.
А не о грёбаном дебаффе, который с каждым днём убивал моего персонажа.
— Я бы сказал, что это преуменьшение, и весьма сильное. Ты можешь его убрать? Пожалуйста, — усмирил свою гордость и добавил в голос смирение.
— Нет, — как бетонная плита рухнуло короткое слово. — Я не стану этого делать.
Глава 2
о- Почему?
— Не тебе задавать мне вопросы, дерзкий слуга! — её голос вспыхнул гневом и внезапно… смягчился. — Нас с тобой связывает давняя история, Гвинден. Так уж и быть, я слегка приоткрою завесу.
Хорошо иметь репутацию уровня “Дружелюбие”, а то ещё и от себя бы дебафф накинула.
— Во-первых, у каждого твоего решения есть цена, и я хочу, чтобы ты осознал это в полной мере. Никаких поблажек. Никаких лёгких путей. Мне любопытно, сможешь ли ты выкрутиться из этой ситуации, как делал и прежде. Позволишь этому испытанию закалить себя и сделать ещё сильнее, — она развернулась ко мне лицом. — Или оно сломает тебя, — сурово закончила богиня.
Я кивнул и с трудом сдержался, чтобы ничего не сказать.
Испытывать она решила меня. Сучка! Когда твою жрицу грохнуть хотели, ты так не протестовала против “лёгкого пути”.
— Во-вторых, я не собираюсь соревноваться с Аларис на её континенте. Это было бы… опрометчиво. Ты больше не в Подземье, ты — на её территории, и здесь у неё домашнее преимущество.
Боится не выстоять против светлой богини? Понятно, своя шкура ближе к телу.
— В-третьих, ты уже движешься к избавлению от её метки. Нужно лишь пройти эту дорогу до самого конца, — туманно намекнула Эстрикс.
— Я не совсем понимаю.
— С какой целью прибыл ты в Ластхельм? — вопросом на вопрос ответила собеседница.
— Спасти узника, которого захватил Орден Алого Рассвета, — я пожал плечами.
— Вот и занимайся этим, — двусмысленно отозвалась Властительница Подземья.
Ключ к спасению связан с квестом от Братства? Хм.
— Я расскажу тебе одну историю, возможно она немного вдохновит тебя, — изящный пальчик собеседницы захватил чёрный локон и обернул его вокруг себя. — Когда-то жил на свете один чародей по имени Неергоф.
Знакомое имя. Где я его слышал?
— Именитый профессор, что обучал юные дарования в Академии Ротрикса Огнерукого. Заслуженный боевой маг, который прекрасно показал себя во время войны с Империей Света. Талантливый алхимик и изобретатель замков. А также преданный верующий.
Ага, гений, миллиардер, плейбой, филантроп.
— Преданный настолько, что, когда у его божества обострился конфликт с Аларис и это привело к непредвиденным последствиям, Неергоф бросил все силы и всю смекалку, чтобы насолить Светлой. Знаешь, как называли этого мага солдаты Империи в годы войны? — Эстрикс склонила голову набок. — Неергоф Губительный Шёпот. Ибо он специализировался на магических проклятиях. Долговременных бесследных проклятиях, — добавила она. — Те, кому не повезло воевать на фронте, где оперировал Неергоф, приносили заразу домой на себе. Она опустошала целые семьи. Целые сёла.
Ходячее оружие массового поражения. Тот ещё типчик.
— Вот и решил этот академик пустить все свои таланты для того, чтобы восстановить справедливость. Какой, он её видел, конечно. Разработка особого проклятия заняла месяцы. Его Магнум Опус должен был не просто выкашивать представителей Империи Света, но передаваться от Разумного к Разумному, различать своих жертв по расовому признаку, чтобы не задеть Тёмный союз, а также залегать на заражённой территории на долгое время, прячась от попыток обнаружения. Совершенное магическое проклятие.
Скорее уж совершенное биологическое оружие.
— Судя по тому, что Империя ещё существует, что-то пошло не так? — предположил я.
— Верно, — царственно кивнула богиня. — Точно неизвестно, как об его планах узнала противоположная сторона: то ли сработала разведка, то ли маги Империи не даром ели свой хлеб.
— А может свои сдали? — вкинул вариант я.
— Возможно, — снова кивнула девушка. — Не стоит меня перебивать, — с холодком добавила она. — Важно лишь то, что Аларис наградила его своим собственным проклятием. Жизненные силы буквально сжигали Неергофа изнутри, причиняя дикую боль. Он ответил на эту безысходную ситуацию отчаянными мерами. Почтенный профессор принёс в жертву десяток студентов и превратился в лича. Бежал из Элдертайда. Затаился. А через полгода по всей территории Империи в один момент сработало его проклятие. Погибло по разным прикидкам около трёхсот тысяч Разумных. Заразу удалось отследить до её источника — литургии в главном храме Аларис в Итраксии — столице Уброса, вотчины светлых эльфов. Представляешь, какой это был скандал? — улыбнулась Эстрикс. — Какая пощёчина Светлой?
— Я правильно понимаю, что этот товарищ не добился успеха в масштабировании проклятия? — осторожно поинтересовался я. — Иначе число жертв было бы выше. Или Имперцам удалось создать защиту?
— Верно, Гвинден, не добился. Говорят, что после смерти и превращения в нежить, разум Неергофа помутился. Прежний гений исказился, а на его месте осталась лишь ненависть ко всем живым. Этого хватило, чтобы перебить целую кучу прихожан Аларис. Да и не только Аларис, откровенно говоря. Погибло и много жителей Тёмного Союза. Война к тому времени уже давно завершилась, эмбарго