Григорий Александрович повернул голову и взглянул в окно. За деревьями виднелись веселенькие крыши домов, расположенных так, что задние выглядывали над передними, поднимаясь по склону наподобие греческого амфитеатра.
– Где было обнаружено тело? – спросил Григорий Александрович, переведя взор на полицеймейстера.
– В гроте Дианы. Видели такой?
– Пока нет. Не довелось еще. Не успел все достопримечательности посетить.
– Ну, уж эту-то теперь, я чаю, не пропустите! – усмехнулся Вахлюев. – Грот находится в Цветнике (это у нас парк такой, на месте болот устроен). Место преступления поедете смотреть?
– Куда же деваться?
– Знаете, для любителя загадок такого рода вы довольно флегматичны, – заметил полицеймейстер, снова барабаня пальцами по столу.
– Значит, так меня охарактеризовал Михаил Семенович? «Любитель загадок»?
– Так-так. И отгадок тоже, конечно. А что, не прав он?
– Пожалуй, прав, – не стал спорить Григорий Александрович. – А что насчет второй убитой?
– Асминцева, девица из дворян опять же, двадцати одного года, приехала в Пятигорск поправлять здоровье с сестрой и кузеном. Последний отбыл третьего дня в Кисловодск, но намеревался вернуться.
– Зачем отбыл?
– Не изволил сообщить. Сестры пребывали в неведении. Видать, марьяж. – Вахлюев развязно подмигнул.
– Где обнаружили Асминцеву? – спросил Печорин, сделав вид, что этого не заметил.
– Там же, в гроте. Мы утром его закрывали для посещения, чтобы убрать тело и осмотреть все вокруг, но теперь он снова открыт.
– Вы не оцепили место преступления после первого убийства? – удивился Григорий Александрович.
Полицеймейстер досадливо крякнул.
– Оцепишь тут, как же! Повсюду отдыхающие, суют нос куда не надо. Мигом разнеслось бы, что с гротом что-то не так. Михал Семеныч не позволил. Да и кто думал, что будет второе убийство? Тем более в том же месте. Это ж… невообразимо!
– Что, даже теперь не оцепите? После нового злодейства?
Вахлюев развел руками:
– Князь и слышать об этом не желает! Велел приглядывать за гротом – и не более того.
Григорий Александрович покачал головой, но комментировать работу местной администрации не стал. Вместо этого спросил:
– Что убитые там делали и почему были одни? Неужто женщины отправились туда ночью по собственному желанию?
– Вот это именно тот вопрос, на который я не могу узнать ответ. Не считая, конечно, главного – кто душегуб?
– Вы проверили местных военных? Особенно кавалерийских?
– С этого начали. – Полицеймейстер достал из ящика стола стопку исписанных листков и бросил на стол. – Вот, полюбуйтесь. Полный список с указанием того, кто где был в то время, когда этих девиц наш изверг кромсал. Конечно, большую часть россказней подтвердить нельзя, да что толку-то с этого? Не будешь же всех арестовывать.
– Как бы ввиду высочайшего визита этим не кончилось, – негромко заметил Григорий Александрович.
Вахлюев помрачнел.
– Кончится так кончится, – сказал он, хлопнув ладонью по столешнице. – Мое дело – выполнять, а не рассуждать!
– Ну, будет вам, – поморщился Григорий Александрович. – Вы скажите-ка лучше, что говорят по поводу того, где были убитые, компаньонка и сестра.
Вахлюев вздохнул.
– Ничего, в том-то и дело. Спали они.
– И не обсуждали с покойными никаких планов?
– Абсолютно.
– Что же это получается? – Григорий Александрович переменил позу, положив ногу на ногу. – Девицы эти, выходит, никуда не собирались, но стоило заснуть компаньонке и сестре, как мигом нашли себе занятие. Да еще в парке и вечером, когда приличным дамам и вовсе выходить не принято без сопровождения кавалеров.
Вахлюев пожал плечами.
– Получается, что так. Только тут опасность ведь не в том, чтоб выйти.
– А в том, чтобы не увидели. Я понимаю.
– То-то и оно. Слухи и пересуды пострашнее… всего прочего.
– Непонятно и другое: как убийца возвращался домой после того, как расправлялся со своими жертвами. Идти ведь нужно через город, а на улицах дежурят околоточные. Пусть темно, однако он ведь должен был быть весь в крови. Женщин рубили шашкой, почти что на куски – я прав?
Вахлюев склонил голову в знак согласия.
– В гроте было ужас что, – сказал он. – Часа два отмывали. Но как убийце удалось не замараться, я, кажется, ответить вам могу.
– Да?
– Мы обыскали Цветник и нашли в кустах плащ, весь покрытый кровью. Длинный такой, до земли, и с капюшоном. Вернее, два плаща. После первого и после второго убийства.
– И выяснили, кто их покупал?
– Многие. Почти у всех местных военных и даже некоторых штатских есть такие. Очень удобно, если гроза застала в горах, например.
– Но этот человек должен был купить два плаща. Сразу или поочередно. Может быть, он приобрел даже третий плащ – после того, как выбросил в кусты второй.
– Мы это учли. Спрашивали в магазинах. Никто не приходил за двумя плащами.
– Убийца мог купить их в разных магазинах.
Вахлюев покачал головой.
– Это не столица и даже не Москва. Здесь всего две лавки торгуют плащами, и расположены они в квартале друг от друга. Мы допросили владельцев обеих. Они утверждают, что никто еще не приходил за новым плащом. Им велено сообщать о тех, кто явится, но вестей пока нет.
Григорий Александрович поднялся.
– Ну что ж, пожалуй, пора познакомиться с местным доктором, – сказал он.
– Это с Вернером-то?
– Именно. Возможно, он у себя, и мы его застанем.
– Мы? – удивился Вахлюев.
– Если у вас дела, я справлюсь и один.
– Да, – обрадовался полицеймейстер, – вы уж как-нибудь. Дом Вернера знаете где?
– Найду.
– Доктор вам наверняка понравится. Занятный субъект. При взгляде на него не подумаешь, что он способен разбивать женские сердца.
– Я слышал, с ним была какая-то история.
Вахлюев фыркнул.
– Не то слово! Гремела на весь Пятигорск. Дамочки готовы были лечиться у Вернера ради одного того, чтобы услышать ее из первых уст.
– И он рассказывал? – несколько удивился Печорин.
– Никогда. Но тем лишь сильнее подогревал любопытство.
– Что ж это за история?
– Извольте, поведаю, если имеется минутка.
– Я уж и так заинтригован.
Полицеймейстер раскурил папироску, прищурился. Взгляд его сделался такой, каким сопровождают обычно рассказ о любовных интрижках.
– Случилось, что в первый же год по приезде Вернера в Пятигорск через городок наш следовал к себе в горы местный князек. Он возил младшую дочь к лекарю какому-то прославленному в столицу и теперь обратно направлялся. Какая-то приключилась с ней хворь, а врачевать было некому, вот и пришлось туда-сюда прокатиться. Там дочку, конечно, вылечили, но на обратном пути она подхватила легкую простуду. Вот и остановились на пару дней в Пятигорске. Лечить ее пригласили Вернера.
– Дайте угадаю, – перебил Печорин. – Доктор в нее страстно влюбился и похитил у отца?
Полицеймейстер довольно хохотнул.
– Не угадали! Все вышло наоборот. Девица эта воспылала к нашему тщедушному эскулапу таким чувством, что уговорила его бежать с ней в Петербург и там жениться. Думаю, ей не хотелось возвращаться в горы – видать, столичная жизнь приглянулась. Вернер не устоял, конечно, потому что дочка у горского князя была загляденье. Красавица!
– Сбежали? – спросил Григорий Александрович, почему-то более сдержанно. На лбу у него обозначилась вертикальная морщина, которая становилась видна лишь в минуты волнения.
– Сбежали. Но до столицы не