Кристофер потер покрасневшие от недосыпания глаза – снова просидел всю ночь над книгами, и решительно направился в кондитерскую, выпить кофе и взбодриться. Там вкусно пахло ванилью и корицей, а кофе был восхитителен. И тем не менее, Крис умудрился задремать над тарелкой с пирожками.
– Совсем не бережете себя, Пастор, – сочувственно проворковала мадам Пенни, хозяйка кондитерской, деликатно разбудив гостя. – Не хватает вам женской заботы.
Судя по ее взглядам, мадам не против была бы позаботиться об исповеднике лично.
Кристофер смутился, пробормотал извинения и как можно скорее ушел. В его жизни и правда появилась проблема, но женская ласка вряд ли смогла бы это исправить.
Не признаваться же кондитерше, что его мучают кошмары – почерневшие руки тянутся из темноты, хватают за одежду, а потом появляются люди, у них черные лица и запах… запах гниения и смерти. Некто стоит за ними в темноте, Крис понимает – в нем все дело, но увидеть не может. Он молился, но видения не отступали. Как с этим справиться, Уилкс не знал. В книгах пока ответов не нашлось. Может, попить успокаивающих отваров? Или пойти в лечебницу, с глазами же ему помогли.
Кристофер сначала не поверил, что в Либриуме нет близоруких, и с этим недугом легко справляются целители, но оказалось – правда. В мидлтонской лечебнице ему быстро вернули отличное зрение. Он ждал долгих и сложных процедур, каких-то невероятных магических манипуляций.
Все оказалось просто. Усталая целительница, одетая как обычная домохозяйка, в простое коричневое платье и клетчатый фартук с оборочками, закапала ему в глаза резко пахнущий раствор и велела посидеть смирно несколько минут. Потом посветила в глаза фонариком и посоветовала не читать книги при плохом свете. От вопроса об оплате отмахнулась.
– Тут дел-то на минуту, идите уж, готовьтесь к проповедям. Прошлая, про гордыню, мне очень понравилась. Никогда такого прежде не слыхала.
Обескураженный Кристофер вышел на улицу, и вдруг понял – он видит лица прохожих! Листочки на деревьях, щербинки на кирпичах, различает сотни деталей, которые ускользали от него раньше! Правда, и мусор, и грязь, и следы пороков на лицах людей теперь были видны так отчетливо, что иногда он жалел о прежней мягкой дымке, приятно окутывавшей его мир.
Но несмотря на хорошее зрение, очки Пастор носить не перестал. Во-первых, он в них выглядел солиднее, авторитетнее. Во-вторых, мастер вставил особенные стекла – они смягчали яркий дневной свет, чтобы не слепил глаза, а в темноте удивительным образом помогали видеть! Мастер обронил еще что-то насчет распознавания маледикции, но что это такое и как ему может помочь, Кристофер не знал. Впрочем, он и так был доволен.
А сейчас лучше пойти и выспаться. Уснуть прямо в храме на глазах у прихожан – вот будет позор!
На железнодорожную станцию Кристофер отправился на следующий день с рассветом. Здесь уже собрались такие же фанаты техники. Они вглядывались в промозглый туман, пока длинное сверкающее металлом тело "Пифона" не вынырнуло из него, окутанное клубами пара. Экспресс действительно напоминал древнего чудовищного змея острой мордой паровоза с круглыми желтыми глазами фонарей.
Дух захватило, когда он разглядел огромные конструкции на открытых платформах. Началась выгрузка и на перрон выехали легкие мотобайки. Следом показались спортивные паромобили немыслимых форм и довольно неожиданных конструкций. Но досмотреть выгрузку Крису не позволило чувство долга. Ему надлежало быть в храме к восьми часам и нехотя пастор покинул вокзал, надеясь рассмотреть остальное на самой выставке.
Однако попасть в храм сегодня оказалось сложно – улицу перегородила толпа взволнованных горожан. Пастор едва протиснулся вперед, чтобы увидеть причину волнения и шума. А увидев, невольно отшатнулся, сжимая чётки.
На земле лежал человек с абсолютно черным, искаженным гримасой страдания лицом. Это же его кошмар наяву! В жутком почерневшем существе едва можно было узнать плотника Тома.
Несчастный стонал и протягивал руки, ища помощи, но все боялись приблизиться. Пастор поборол свой ужас и склонился над ним.
– Не трогайте его, исповедник! – загалдели женщины. – Он проклят!
– Меня охраняет святое Равновесие, – ответил Кристофе и поцеловал серебряные весы, которые теперь носил на шее, чтобы успокоить людей. Он уже заметил, как они доверяют обращению к этому символу. – Дева Хранительница не допустит, чтобы с Мидлтоном случилась беда. Я отведу его в храм, а вы приведите целителя.
Целитель явился довольно скоро, но, прежде чем войти, облачился в защитный костюм: застегнутый наглухо комбинезон из плотной ткани, пропитанной резко пахнущим составом, длинные перчатки, высокие ботинки и кожаную маску с круглыми окулярами. От маски тянулась длинная прозрачная трубка, похожая на хобот, наполненная сушеными травами, чтобы очищать вдыхаемый воздух. Вдобавок, защитные рунические печати покрывали весь костюм.
Целитель заметно нервничал, осматривая Тома:
– Контакты с незнакомыми предметами, жидкостями, артефактами были? А в лес не заходили? В водоемах не купались?
– Нет, я был в своей мастерской, работал, – Том говорил с трудом, голос сделался хриплым. – Лег спать как обычно, а утром проснулся, чувствую – кожа словно горит. Пошел умыться, глянул на себя в зеркало – и чуть сердце не остановилось!
Целитель покачал головой:
– Плохо дело. Это не антрацитовая полиморфия, не легочный червь, и не реакция на пыльцу жарденника. Судя по показаниям малеометра, это магическое воздействие большой силы и неизвестного свойства. Я не могу точно сказать, болен он или проклят. В любом случае, я помочь ему не в силах. Это скорее в вашей компетенции, исповедник.
– Но я понятия не имею, как снимать проклятия или лечить магические недуги! – испугался Кристофер.
Целитель просунул руку за воротник своего костюма и почесался.
– Ну, не знаю. Напишите в Орден. Может, пришлют специалиста. К растамагам попробуйте сходить, но они своими секретами неохотно делятся. Поищите малефика, только он бесплатно работать не станет. А я вынужден объявить карантин и сообщить мэру. Будет собрание, решим, как бороться с распространением проклятья. Пока это единичный случай, но…
Плотник сидел на краю скамьи, уронив голову на руки. Он казался совсем больным, худым и жалким.
– Не отчаивайтесь, Том, – сказал Кристофер. – Мы непременно придумаем, как вам помочь. А пока оставайтесь в храме, под защитой Хранительницы.
Пришлось протирать очки, но это не помогло – все равно какая-то темная дымка висела между ним и Томом. Видимо, стекла не так хороши, как показалось сначала.
Собрание у мэра состоялось в тот же день. Первым выступил целитель, Селендайн. Без защитного костюма он оказался просто лысеющим полноватым мужчиной, с округлыми боками, обтянутыми мятым пиджаком. Клетчатые бриджи придавали ему и вовсе легкомысленный вид. Но то, что