Никакой помощи, никакой надежды. Он словно бился в глухую стену. Крис боялся – завтра мидлтонцы объявят о том, что и его вместе с пораженными изгоняют из города. Как тогда быть и куда податься, он даже не представлял.

– Исповедник Кристофер! Исповедник Кристофер! Вы должны поехать со мной! – нарушая тишину библиотеки, к нему шел мужчина. Кристофер узнал шофера и по совместительству телохранителя мэра. Кажется, предчувствия не подвели, и его выгонят прямо сейчас. Но зато на мобиле прокатят, хоть какое, но утешение.

Его привезли в особняк мэра. Кристофер был в таком восторге от быстрой езды, что даже забыл, куда и зачем его везут.

Особняк не уступал в роскоши имению баронессы Грей, которое Крису однажды посчастливилось посетить. Но рассматривать лепнину, фрески и резную мебель времени не было. Не отвечая ни на какие вопросы, его отвели наверх, в спальню с плотно зашторенными окнами. На огромной кровати с балдахином лежала юная девица. Из-за глубокой тени Крис не сразу понял, в чем дело. А потом разглядел и похолодел. Лицо девушки почернело, даже белки глаз и зубы.

У кровати стоял мэр, его супруга рыдала тут же.

– Прошу, простите меня, исповедник, – у мэра дрогнул голос. – Я был не прав, был слишком груб с вами… Умоляю, скажите, что вы нашли способ, как излечить это заболевание! Моя дочь… помогите нам!

Кристофер покачал головой.

– Соболезную вашему горю, господин мэр. Но я до сих пор не продвинулся в решении этой загадки.

– Нам больше не на кого надеяться, – госпожа Харриот умоляюще сложила руки. – Целители в панике. Я вызвала специалистов из обеих столиц, но они прибудут лишь послезавтра. Ах, зачем мы решили поехать в охотничий домик! Нужно было оставаться в городе!

– Мама, мама… – раздался тихий детский голосок.

В дверь заглянула девочка лет восьми со светлыми кудряшками.

– Лиззи, не шуми, твоей сестре плохо. Пойдем отсюда, тебе нельзя тут быть, – сказала госпожа и поднялась, чтобы увести младшую дочь.

– Мама, к сестричке пришел Грязный Ганс, поэтому она заболела? Она не любила мыться?

– Ах, оставь эти глупости, милая. Грязный Ганс – просто детская сказка. Няня, проследите, чтобы Лиззи не приближалась к этой комнате.

Крис вспомнил о символе из своих кошмаров.

– Господин мэр, возможно, ваша личная библиотека поможет в поисках исцеления.

Мэр с готовностью закивал:

– Конечно, конечно! Я сам вас провожу.

У порога Кристофер оглянулся. Под балдахином колыхалось черное облако, почти скрывая очертания больной девушки. Сдернул очки – облако исчезло. Что там говорил мастер о новых стеклах? Какое-то странное слово…

В библиотеке мэра оказалось около полудюжины справочников по рунам и символам, но ни в одном из них Крис не нашел нужного. Он устало откинулся в кресле, снял очки и потер переносицу. Здесь он прекрасно видел сквозь стекла, а возле Тома, мисс Харриот и Джима в стеклах мутнело. Какое же слово говорил ему мастер? Кажется, маледикция. Он порылся в справочнике и похолодел. "Маледицкия – длительное негативное энергетическое воздействие, в просторечии – проклятие".

Так вот что он видел!

Заботливо принесенные слугами чай и сэндвичи не вызывали у пастора никакого аппетита. Он ощущал свое бессилие и злился, что очередная попытка разгадать тайну провалилась.

На глаза попался сборник сказок и легенд Остии. Малышка Лиззи говорила о Грязном Гансе. Кристофер старался изучать местный фольклор, чтобы не казаться таким пришельцем из другого мира, каким он был, и быстро пролистал книгу в поисках нужной истории.

В сказке говорилось, что Грязный Ганс – это черный дух, который приходит ночью к детям-грязнулям, пока те спят, и насылает на них проклятье черноты. Их кожа, волосы, зубы, и даже глаза становятся черными. И все, к чему прикоснется проклятый, становится черным.

Крис почувствовал, как холодный пот выступает на лбу. Он быстро пролистал книгу и стал читать справочные материалы.

У персонажа нашелся вполне реальный исторический прототип – орпейский алхимик Ганс Геттен, который экспериментировал с проклятиями. Он создавал их и испытывал на городских нищих и преступниках. Одно из проклятий проявлялось в виде черных пятен на коже. За свои действия Ганс был казнен, хотя уверял, что всего лишь хотел сделать мир чище.

Кристофер бросился листать историческую энциклопедию. Пришлось призвать на помощь секретаря и библиотекаря. Совместными усилиями быстро удалось найти краткое жизнеописание Ганса Геттена.

Про тяжелое детство и тернистый путь к славе алхимика Крис читать не стал, его интересовало описание исследований Геттена.

Оказалось, Грязный Ганс изобрел секретный состав на основе мозговой жидкости неупокоенных мертвецов, который наносил на лоб или на предплечье жертвам в виде тайного символа. За шесть часов пятно разрасталось и покрывало целиком лицо или руку. Потом расползалось по всему телу, поражая сначала кожу, затем внутренние органы. В конце концов, жертвы засыпали и умирали во сне. Но самое страшное начиналось после. После смерти несчастный восставал и становился покорным неживым рабом своему убийце. Так эксперимент, начинавшийся как очистка городов от "низшего класса" привел Ганса Геттена к созданию собственной армии неупокоенных.

Геттен уже захватил половину княжества Эрланд, когда его поймали, казнили, рукописи приговорили к уничтожению, дабы предать забвению сам мерзостный эксперимент.

Но один из рыцарей ослушался приговора королевского суда и спрятал рукопись. Позже его потомки передали манускрипт в храм Хранительницы в Мидлтоне, не желая самостоятельно решать судьбу столь опасного документа. Рукопись была защищена мощными печатями и никто, кроме исповедника, не мог вскрыть ее.

– А что было потом, я догадываюсь. Помощник отца Кристофера эту рукопись украл, – закончил вслух Крис. – Правду говорят, устами младенца глаголет истина, которую взрослые умники проглядели.

Итак, он откопал начало истории. Оставалось понять, как можно остановить действие чудовищного проклятия, изобретенного более трехсот лет назад.