Артур немного напрягся, но все-таки сел напротив. Антонина расположилась рядом. Савостин налил в чашки желтоватого чая, сделал глоток.
— Видал, Нинка-торговка приходила в кафе?
— Ну, видал, — ответил Артур.
— Чего у тебя с ней?
— Ничего. Просто знакомые.
— Как-то сильно она заинтересована в тебе.
— Ее проблемы.
— Говорит, слыхала, что хорошо поешь.
— Бывает. Особенно в сортире.
Михаил хохотнул в кулак, глянул на жену, качнул головой:
— Молодец. У меня тоже такое бывает. Тут есть мысля, парень. — Он снова сделал глоток, причмокнул губами. — Как смотришь, если откроем при кафе караоке?
— Караоке?
— Да, караоке. Чтоб петь.
— Нормально смотрю, — не без удивления ответил Артур. — Люблю караоке. Для шоферни, что ли?
— Необязательно. Народу кругом полно, а деваться некуда. Пусть веселятся.
— По-моему, в очко. Не сильно затратно, а денежки потекут.
— Супруга тоже так считает. — Савостин приобнял ее. — Не голова — сельсовет.
— Согласен. Нинка за этим приходила?
— За этим. Но ее дело сбоку. А вообще, хлопчик, держись от нее подальше. Хищница, акула! Проглотит и не выплюнет! Верно говорю, жена?
— Не маленький, — усмехнулась Антонина. — Пусть сам думает.
— Понял. Буду думать, — ответил Артур.
Он поднялся. Михаил кивнул, чтоб задержался:
— Поступаем следующим образом. Деньги — мои, организация труда и все прочее — на тебе. Чтоб за неделю объект был готов.
— Будем стараться, Михаил Иванович. Не подведу. Фраерская душа вздрогнула, бакланы притихли.
— Чего? — не понял Михаил.
— Поговорка была у нас. В пионерлагере… — засмеялся Артур. — Никак не отучусь. — Он повернулся и направился к дому.
— Хороший нам парень попался, Тоня, — кивнул ему вслед Савостин. — Вроде как сын.
— Чего это ты? — повернулась к нему она. — Какой еще сын?
— А чего? Веселый, работящий. Порядочный. Нужно женить его на Наташке. А то, не дай бог, какая-нибудь Нинка подберет. Из него вон кобель из всех щелей лезет!
— Дурнее ничего не придумал? Что ты про него знаешь?
— Главное, я тебя знаю. А он твой родственник. Завтра позвоню сестре, пусть с Наташкой подскочит. Девка видная, красивая.
За работу Артур взялся с азартом. Крышу для караоке решено было прилепить к кафе, были уже завезены брусы, балки, гипсокартон, ламинат.
Несколько рабочих поднимали стены, другие заливали неглубокий фундамент, третьи помогали разгружать машины с материалом.
Артур трудился вместе со всеми, не гнушаясь черной работы, подгоняя и помогая строителям.
Антонина стояла на веранде, пила приготовленный Хамидом кофе, наблюдала за процессом.
Когда Артур пробегал по каким-то делам мимо, она окликнула его:
— Слышь, подойди.
Запыхавшийся, вспотевший, в грязноватой футболке с короткими рукавами, Артур остановился.
— Чего? — Он поднялся на веранду.
Антонина протянула ему свой кофе:
— Будешь?
— Благодарю. — Он сделал глоток. — За этим звала?
— Хочу кое-что спросить.
— Может, потом? Там помочь нужно.
— Обойдутся без тебя. — Антонина выдержала паузу, неожиданно спросила: — А ты вообще кто?
— В каком смысле? — не понял Артур.
— Вот ты у нас скоро две недели. А я без понятия, кто ты, что ты. Можешь ответить?
— А что, есть какие-то вопросы?
— Не было бы, не задавала.
Артур взял ее за подбородок:
— А чегой-то я вас так заинтересовал, мадам?
Он попытался ее поцеловать, но Антонина резко его оттолкнула.
— Совсем обнаглел? Сейчас по морде схлопочешь! — Она поправила волосы. — Где твой паспорт? Почему не показываешь?
— Дома лежит как миленький. Могу принести. А хочешь, позвони своей тетке. Она все расскажет.
— Дело не в паспорте и не в тетке. Вот ты сидел, верно?
— Ну, сидел.
— Год с небольшим. А почему я должна верить? Может, тебе дали не год и не за пьяную драку? Может, ты завалил кого, а сюда приехал концы прятать?
— Чего-о?
— А почему нет?
Артур резко сошел с веранды.
— Все, базар окончен. Собираю шмотье, и пишите письма родным и близким.
— Сядь.
— Пошла ты.
Он направился прочь, Антонина окликнула его резко, повелительно:
— Эй! Слышь? Давай сюда.
Артур приостановился, какое-то время колебался, но все-таки подошел к ней.
— «Эй» знаешь кого зовут?
— Знаю. Извини. Сядь.
Артур сел.
— Ну?
— Задала такие вопросы знаешь почему?
— Потому что дура.
— Наверное. Но главное, чтоб ты жил тут без резких движений.
— Каких, например?
— Не бегал по девкам, не заводил романы, не крутил всяким акошевкам головы.
— Боишься, что вырулю из-под тебя?
— Во-первых, ты еще не подо мной. Во-вторых, захочу — никогда не вырулишь, — спокойно ответила Антонина. — А в-третьих, у меня есть муж. И то, что я поиграла с тобой, вовсе ничего не значит. Нужно знать баб, дорогой. Сегодня она вернее верного, а завтра большей стервы не найдешь. — Антонина допила из чашки остатки кофе. — Все, как ты выражаешься, базар окончен. Трудись.
Артур направился своей дорогой, Антонина сошла с веранды и направилась было в кафе, но увидела спешащего навстречу мужа.
Михаил был радостно возбужден, взволнован.
— Только что разговаривал с сестрой. Завтра после обеда привезет Наташку.
— И что я по этому поводу должна делать? — недовольно спросила Антонина.
— Накрыть стол, дорогая. Хороший, богатый, гостеприимный. И сама приоденься. А то живем — никаких праздников.
— Считаешь, это праздник?
— А то как? Считай, сватовство. Вдруг приглянутся друг другу. — Он приобнял Антонину. — А ты что? Недовольная чем-то?
— Наоборот, рада. Может, и правда приглянутся.
Сестра со своей дочкой приехали ближе к вечеру. Подкатили к воротам, посигналили. За рулем новенького «Пежо» сидела дочка — яркая молодая блондинка.
Михаил бегом бросился открывать, затем помог сестре выйти из машины, расцеловался с обеими.
— С приездом, дорогие. Живем вроде в одном городе, а видимся в год по чайной ложке.
— Приглашай чаще, чаще будем наведываться, — ответила сестра, высокая худощавая женщина в круглых очечках. — Наташку сколько не видел?
— Год, наверное.
— Почти два. И то заскочил всего на пятнадцать минут.
— Извини, Надя. Буду исправляться.
Наташа была высокого роста, почти модельной внешности, на каблучищах. Подошла к Антонине, неподвижно стоявшей у накрытого во дворе стола, довольно манерно протянула руку.
— Здрасте, теть Тоня.
— Здравствуй, Наташа.
— У вас все хорошо?
— Лучше не бывает.
— А у вас почти ничего не изменилось. Даже вы не постарели.
— Ты тоже. Волосы разве что чуть поредели. Или мне так показалось.
— Да нет, вроде такие же, как и раньше, — смутилась Наташа. — Наверное, вам показалось.
— Конечно. Плохо вижу.
Подошел Михаил с сестрой, широким жестом показал на племянницу:
— А я что говорил? Красавица! Загляденье!
— Сказала, что у меня волосы стали редкие, — пожаловалась Наташа.
— Кто сказал такую глупость?
— Тетя Антонина.
— Это она пошутила. С ней такое бывает. — Савостин огляделся. — Ну, что? Сразу к столу?
— Мы ждем еще одного человека, — заметила Антонина.
— Это кого ж? — повернулась к ней с деланым удивлением Надежда.
— Жениха.
— Какого жениха?
— Для вашей красавицы.
Возникла неловкая пауза, Наташа возмущенно воскликнула.
— Мам, это что еще за мансы?! Какого жениха? Ты что, привезла меня на случку?
— Наташа, ты что?
— То самое.
— Девочки, спокойно, — вмешался Михаил. — Это наш работник. Родственник, можно сказать. Посидит за столом, поест, пригубит винца, оглядится, посмотрит. А там, чем черт не шутит, вдруг сразу прилипнете друг к дружке. Влюбитесь.
— У меня уже есть к кому прилипнуть, — бросила Наташа.
— Он, что ли, машину презентовал?
— Сама купила. А остальное вас не касается.
— Наташа, ну, чего ты такая? — развела руками мать. — Приехали к дяде, погостим, поразговариваем, увидишь их родственника, а не понравится, сразу уедем. Сколько лет-то родственнику?
— А вот сами увидите, — ответил Савостин и показал на спускающегося