— Времени нет. Все бегом… Не успеешь подойти к дверям, опять зовут. Проходной двор.

Из зала донесся крик Дильбар:

— Хамид, где ты?.. Иди сюда!

— Могу я с человеком поговорить? — отозвался Хамид.

— Иди!.. Тебя ждут!

— Видишь, — развел руками Хамид. — Ни себе, ни аллаху не принадлежу. Обязательно кто-то падает на мою бедную старую голову.

Хамид торопливо ушел, Артур взялся за работу. Бидоны и прочую тару он ставил к одной стене, тюль, рулоны штор, коробки с посудой выставлял во двор, смахивал залежалую пыль с полок.

Услышал быстрые шаги за спиной, оглянулся. Хамид подбежал вплотную, испуганно прошептал:

— Хозяин пришел. Михаил.

— И что из того? — пожал плечами Артур.

— Ты знаешь его?

— Не знаю, сейчас узнаю.

— Он очень плохой, когда пьяный. Лучше сиди тут тихо, начальник. Пусть хозяйка с ним разговаривает. Он ее боится.

— Он где сейчас?

— В зале. Пьет водку.

— Ладно, — кивнул Артур, — не пускай его сюда. Дождемся Антонину.

Хамид развернулся, собравшись уходить, и тут же наткнулся на Михаила. Тот стоял за его спиной, грузный, небритый, с опухшей физиономией, в мятой одежде, угрюмо смотрел на незнакомого человека.

Узбек хотел было деликатно развернуть Михаила, увести из подсобки, смущенно пробормотал:

— Не надо тут, Михаил Иванович. Грязно тут, пыльно. Когда уберем, придете. А теперь в зал, Михаил Иванович. Дильбар кушать плов приготовила.

Михаил мягко и решительно отодвинул Хамида, кивнул на Артура:

— Кто это?

— Это?.. Это работник, Михаил Иванович. Наводит немножко порядок. Наведет, уйдет.

— Почему не знаю? — прорычал Савостин.

— Хозяйка привела. Сказала, помогать будет.

Михаил сделал пару нетвердых шагов навстречу Артуру, спросил:

— Как зовут? Имя.

— Артур, — ответил тот, сглотнув сухость в глотке.

— Кто тебя сюда позвал, Артур?

— Ваша жена, Антонина.

— Зачем?

— Наверное, помочь.

— В чем?

— В работе.

— А у меня спросили? — возмущенно спросил Михаил.

— Придет время, спросим.

— Не понял? — Лицо Михаила стало медленно багроветь.

— Я был в доме, когда вы спали, — спокойно, не сводя с Михаила глаз, ответил Артур.

— Был, значит… пока я спал?

— Антонина подтвердит.

— Во как?

Михаил какое-то время с ненавистью смотрел на Артура, затем вдруг сгреб стоявший рядом бидон и с силой и непонятной злой веселостью запустил в него:

— Э-ээхх!

Артур увернулся, но Михаил зацепил следующий бидон:

— Убью!.. Покалечу!.. Сгинь, чтоб я тебя не видел!

— Михаил Иванович, — попытался вмешаться Хамид, хватая хозяина за рукава сорочки. — Хозяйка сейчас вернется. Он недавно приехал!.. Не надо драться, Михаил Иванович!

— Пока я сплю, она мужиков в дом? — продолжал бушевать Михаил, бросая в Артура всем, что попадалось под руки. — Шлюха!.. Курва!.. Проститутка!.. Где она?!

Артур уворачивался от летящих предметов, пробовал ответить тем же, а между ними метался Хамид, кричал:

— Успокойтесь… Скоро будет… Пожалуйста, Михаил Иванович!.. Сейчас ей позвоню!

— Я хочу убить этого человека! Почему он в моем доме? Кто его позвал?

— Михаил Иванович, пожалуйста… Не надо, Михаил Иванович!..

Артур подскочил к Савостину и мощным ударом ноги свалил его на пол, огрел сверху пластмассовым подносом и бросился к выходу.

Уже когда бежал по улице, слышал несущиеся из кафе вопли и угрозы пьяного Михаила. Оглянулся, увидел, как Хамид пытается затолкать хозяина в кафе, как суетится между ними Дильбар, как потешаются оставшиеся на обед шоферы, и заспешил дальше.

Нина с кокетливым сипловатым смешком усадила Артура перед зеркалом, тронула наманикюренными пальчиками ссадины на его лице.

— Михаил Иванович Савостин постарались?

— Какая разница? — огрызнулся Артур.

— Его почерк. Всё женихов гоняет.

— Каких женихов?

— Тонькиных. К каждому пеньку ревнует. Особенно когда подшофе.

— Ты откуда знаешь?

— А тут все всё знают. Живем как на вулкане. У одного лопнет, всех остальных трясет.

— Эй! — послышался крик из глубины магазина. — Есть кто?

— Есть. Бегу! — откликнулась продавщица и свойски подмигнула Артуру. — Потерпи. Отпущу человека, вернусь.

Она убежала, а Артур пододвинулся поближе к зеркалу, полюбовался побитой физиономией, огляделся. Комната маленькая, по-девичьи уютная, с раскладным диваном под стенкой, с фотографиями на стенах, на которых в разных видах была изображена Нинка.

Из музцентра неслась ритмичная музыка, Артур крутнул колесико, сделал звук громче, подошел к прилавку, стал рассматривать выставленные за стеклом продукты. Не заметил, как вошла Нинка.

— Голодный, наверное? — спросила она, наблюдая за ним.

— Не то слово.

— Сейчас сообразим. — Она вышла, слышно было, как задвинула засов, вернулась, незлобливо объяснила: — Пошли все к чертям!.. Заперла… А то никакой личной жизни.

— Думаешь, личная жизнь началась? — ухмыльнулся Артур.

— А это как пойдет. Вроде все с шутки, а там, глядишь, чем черт не шутит. — Нина присела напротив, мотнула густыми светлыми волосами. — А ты чего, герой, испугался, что ли? Боишься, что не выпущу?

— А если сам останусь? — вскинул Артур брови.

— Не уверена.

— Почему?

— Тонька просто так тебя не отпустит.

— Это мне решать.

— Тебе решать, а ей отвечать. — Нина взяла со столика крем. — Давай марафет наведу. — Она принялась осторожно наносить крем на ссадины Артура. — Знаешь, сколько ей лет?

— Не интересовался.

— Тридцать шесть… А Михаилу?

— Лет пятьдесят?

— Пятьдесят семь. Вот и рисуй картинку. Двадцать один год разницы.

— Нормально. Бывает и побольше.

— Бывает, — согласилась Нина. — У дебилов. Голова уже не варит, а глазки по сторонам все еще маленько шарят. Вот и гребет, что попадает под руку. Покрасивее да поглупее. Потом экзекуции друг дружке устраивают.

— Давно пьет?

— Раньше выпивал как все. За компанию. А как с машинкой что-то случилось, вот и ухватился за бутылку.

— А Антонина?

— А чего Антонина? Терпит. Знала, за кого шла.

— Красивая женщина.

— Согласна, красивая. Но поживешь с таким, за год старухой станешь.

— Пусть уйдет, пока не поздно.

— Куда?.. К кому? Кто ее возьмет? Мужика сейчас найти — все одно что белого медведя с полюса приволочь. Перебирала, капризничала, губки надувала, недотрогу строила, пока на стукнул тридцатник! Молодые уже не смотрят, а пожилые — это как одноразовый шприц. Одноразовое пользование, и то нерегулярно. Вот и согласилась на Савостина.

Нина закончила обрабатывать лицо Артура, внимательно посмотрела на него:

— А ты кто ей?

— Никто.

— А сюда зачем приперся?

— Работать.

— Нашел у кого работать, — расхохоталась Нина. — Да Савостин за копейку на чужой веревке повесится, чтоб свою не пачкать. Они ж живут как нелюди, никого в дом не пускают! Даже на праздники! — Она поднялась, делово спросила: — Говоришь, есть хочешь?

— И есть, и спать.

— Этим обеспечу. И другим тоже.

— Чем?

— Вниманием. Если влюблюсь.

— Давай пока не будем об этом, — поморщился Артур.

— Согласна. Начнем пока с еды. — Она дошла до порога, оглянулась: — А если Антонина заявится?

— Меня здесь нет. И не было.

— Соседи все одно стукнут.

— Значит, решай сама.

— Все вы, мужики, одинаковые, — мотнула головой Нина. — Всё валите на бабу! — и ушла к себе.

Артур посидел какое-то время перед зеркалом, затем подошел к дивану, сбросил кроссовки и, не снимая верхней одежды, тяжело завалился на бок.

Когда Нина вошла в комнату, Артур уже крепко спал, отвернувшись к стене. Нина поставила на стол поднос с едой и винным графинчиком, остановилась перед спящим, полюбовалась сильным телом, достала из шкафа легкое покрывало, укрыла им Артура, на цыпочках вернулась к двери, плотно закрыв ее за собой.

Проснулся Артур от того, что на него кто-то внимательно смотрел. Открыл глаза, какое-то время соображал, кто перед ним, затем сбросил ноги с дивана и сиплым от сна голосом