Эту способность я открыл в себе два дня назад. У предшественника были задатки к магии, но очень слабые. Полпроцента из ста, если сравнивать с потенциалом моего прошлого тела. Но здесь уже было с чем работать.
В лёгких Имаи Тору было множество микроскопических аллергенов, которые и вызывали у него приступы одышки.
— Вы чем-то опыляете свои поля, Имаи-сан? — поинтересовался я.
Имаи грустно улыбнулся.
— Да, но доктор Номура уже спрашивал меня об этом, — сказал он. — Я пользовался химикатами и раньше, но таких проблем у меня не возникало.
— Но вы поменяли поставщика, я прав? — предположил я. — Примерно один-два месяца назад.
У Имаи Тору отвисла челюсть от удивления.
— Верно, Кацураги-сан. Вы полагаете…
— Да, — кивнул я. — Видимо, предыдущие химикаты были более хорошего качества. Смотрите, как мы с вами поступим, Имаи-сан. Сейчас я выпишу вам тот же препарат, но с более высокой дозировкой. Тогда его будет хватать на сутки. А вы попробуйте заменить удобрения на те, которыми пользовались ранее.
— Хорошо, Кацураги-сан. Давайте попробуем, — кивнул Имаи.
Доктор Номура часто оставлял в ординаторской свою печать. Мне повезло, она лежала в верхнем ящике стола и в этот раз. Я выписал на имя Имаи Тору новую дозировку препарата и заверил рецепт печатью своего наставника.
Прежде чем покинуть ординаторскую, Имаи Тору низко поклонился мне.
— Спасибо вам, Кацураги-сан. Я этого не забуду.
— Не спешите, — улыбнулся я. — Вы ещё даже не начали новое лечение.
Хотя я уже знал, что оно ему точно поможет. И если бы Номура-сэнсэй назначил дополнительное обследование, он бы мог прийти к тому же выводу, что и я. Вот только разница была в том, что Номуре было плевать, а мне — нет.
Видел я и в России таких, как доктор Номура, но там проблема решалась простой сменой места работы. В Японии ситуация обстояла несколько сложнее. Меня распределили в больницу Камагасаки, и здесь я должен отработать под наставничеством доктора Номуры минимум два года.
Но в мои планы не входит вылизывать ботинки этому старому бездарю.
Я бы не достиг успеха в прошлой жизни, если бы всегда делал, что мне велят. К местным порядкам и ритму жизни уже адаптировался, осталось придумать план, как подняться выше.
Я покинул ординаторскую и не спеша пошагал назад — к кабинету Номуры. Торопиться всё равно не было смысла.
Выговор за опоздание я получу в любом случае. Вести приём этот кретин мне не даст, а от стажировки под его руководством толку нет совсем. Тем более я перенёс все знания о медицине из прошлой жизни, учиться в больнице Камагасаки мне уже нечему.
Разве что названия препаратов отличались, но их я выучил ещё в первый день. Да и не использовали здесь магические компоненты… но это только на первый взгляд.
— Я не понимаю, сколько я ещё должна бегать по вашей больнице? — возмущалась пожилая женщина около регистратуры.
Её голос уже начал срываться на крик. Классическая ситуация для нашей поликлиники. Ни дня без скандалов!
Я уже начал подозревать, что судьба не просто так воскресила меня в теле Кацураги Тендо. Больница Камагасаки больше всех остальных походит на типичную русскую поликлинику.
В одной из таких я и начинал оттачивать своё мастерство целителя.
Насколько мне известно, в других клиниках Японии ситуация куда лучше. Но туда мне ещё только предстоит пробиться.
— Прошу вас, не злитесь, Хаяма-сан, — успокаивала женщину молоденькая медсестра.
Сакамото Рин. Ещё одна вечная жертва этой проклятой больницы. Бедную медсестру гоняют все, кому не лень. Особенно доктор Номура любит подбрасывать ей скандальных пациентов и бумажную волокиту с ними. И сейчас я наблюдаю очередную разборку.
— Как я могу не злиться⁈ — вопила пациентка, тряся листом А4 перед лицом медсестры. — Сначала в вашей больнице угробили моего мужа, а теперь и со мной хотите разделаться? Я бегаю с этим направлением со вчерашнего дня, и каждый час у вашего руководства находятся новые отговорки, чтобы его не подписывать. Я всего лишь хочу поехать в санаторий. Неужели так трудно это оформить? Я прошу невозможного?
— Хайма-сан, у вас не хватает одного анализа в направлении… — прошептала Рин. — Поэтому заведующий и не подписывает.
— Но я ведь сдавала этот анализ! — рявкнула Хаяма.
Вроде Япония — культурная страна, а стоит бабкам попасть в поликлинику, как все нормы приличия исчезают, как по волшебству.
— Да, но наш анализатор сломался и теперь его придётся пересдать… — сказала медсестра и прищурилась, поскольку боялась, что вскипевшая от ярости женщина нападёт на неё.
— Дайте мнесвоё направление, Хаяма-сан, — встрял в их разговор я.
— Кацураги-сан! — обрадовалась Рин.
Женщина с недоверием протянула мне своё направление. Я достал ручку из кармана и быстро написал в нём пару строк.
— Всё, — вернул направление я. — Теперь заведующий подпишет. Желаю вам хорошего лечения в санатории.
— Хм, — хмыкнула Хаяма. — Сразу бы так!
Женщина исчезла за углом, и Рин тут же тяжело выдохнула. Медсестра низко поклонилась мне и протараторила:
— Спасибо вам, большое, Кацураги-сан. Если бы не вы, я бы ещё…
— Всё нормально, Рин. Расслабься, — успокоил девушку я. — Что, у нас опять в лаборатории поломка? Когда же они заменят эти старинные анализаторы… Им уже давно место на свалке.
— Кацураги-сан, а что вы написали в её направлении? — шёпотом спросила Рин.
— Просто сочинил ей этот чёртов результат анализа. Какая разница? — усмехнулся я. — Всё равно в санатории у неё возьмут новые. Нашим анализам вряд ли хоть один здравомыслящий врач доверится.
— И то верно! — рассмеялась медсестра. — Всё равно, ещё раз — большое спасибо.
— С тебя ужин, — подмигнул я Рин, и продолжил свой путь к кабинету Номуры.
Префектура Осака. Центральная больница Осаки. Кардиологическое отделение.
Акита Ая уже несколько часов сидела перед палатой своего отца. Его только что перевели из отделения реанимации в кардиологию. Это уже означало, что опасность миновала, но девушка хотела узнать всё напрямую от лечащего врача.
— Акита-сан! — заведующий кардиологическим отделением вышел из палаты больного и позвал сидящую в коридоре девушку.
— Как мой отец? — тут же вскочила она. — Он…
— Всё в порядке, успокойтесь пожалуйста, Акита-сан, — попросил врач. — Ему уже значительно лучше. Самый опасный момент позади. Но скажу прямо, ваш отец был на грани. Произошло настоящее чудо.
— В каком смысле — чудо? — не поняла Акита.
— Мы выполнили ультразвуковое исследования сердца и коронарографию. Проще говоря, проверили, не пострадала ли сердечная мышца, и уточнили состояние