На озере начались заготовка леса, гвоздей, скоб, парусины, канатов, смолы и пеньки, а затем строительство кораблей. Петр наладил процесс и вернулся в Москву, куда его настойчиво призывала матушка. Теперь можно было заняться сухопутными военными делами.
К Преображенскому полку прибавился Семеновский, размещенный в соседнем селе Семеновском, в двух верстах от Преображенского. Теперь начались уже настоящие многодневные военные маневры, в которых полки будущей гвардии вели сражения со специально отобранными для этой цели стрелецкими полками. Это были уже не шуточные дела: порой случалось немало убитых и раненых. Но Петра подобные вещи, похоже, мало заботили — им двигала потребность созидания нового.
В Немецкой слободе
«Закатная заря осветила дрожащим розовым светом берега малой речки, тесно уставленной мельничками, и вдруг поодаль, над крутым обрывом, обрисовался милый немецкий городок: с белыми опрятными домиками, шпилем кирхи, зелеными садами, и даже блеснула гладь аккуратного пруда с фонтаном. Городок был как две капли воды похож на милый сердцу Фюрстенхоф, что стоял всего в полумиле к юго-востоку от отчего замка» — такой представилась Немецкая слобода герою романа Бориса Акунина «Алтын-толобас» Корнелиусу фон Дорну. Такой она и была — маленьким благоустроенным европейским местечком в центре огромной полуазиатской России.
Трудно сказать, когда и при каких обстоятельствах юный Петр впервые попал в Немецкую слободу. Вероятно, он был приглашен в гости к своему новому другу, полковнику Францу Лефорту, уроженцу Женевы, перешедшему на русскую службу. Они познакомились в критические дни решительного противостояния Петра и Софьи в августе 1689 года, когда Лефорт привел свой полк в Троице-Сергиев монастырь и заявил о своей поддержке молодого царя. Первым свидетельством расположения Петра к Лефорту стало присвоение тому чина генерал-майора 18 февраля 1690 года по случаю рождения у царя первенца, сына Алексея.
Впервые Петр посетил Лефорта и отобедал у него 3 сентября 1690 года. Небольшой дом на берегу Яузы, отделанный на французский манер с изяществом и даже некоторой роскошью, понравился царю. 16 октября он вновь приехал к обеду и пробыл в гостях до вечера, через девять дней еще раз, а затем посещения участились: Петр приезжал к новому другу 7 и 27 ноября, 7 и 8 декабря 1690 года, 7 января 1691-го(14), а в течение следующих полутора лет — почти еженедельно.
По отзыву князя Б. И. Куракина, «Лефорт был человек забавной и роскошной или назвать дебошан французской. И непрестанно давал у себя в доме обеды, супе (ужины. — В.Н.) и балы». «Фавор к Лефорту продолжался, — пишет далее известный русский дипломат, — токмо был для одних вечеринок и пиров, а в делах оный Лефорт силы не имел и не мешался, и правления никакого не имел, токмо имел чин адмирала и генерала от инфантерии. И понеже был человек слабого ума, то все управляли другие вместо его. Помянутой Лефорт и денно и нощно был в забавах, супе, балы, банкеты, картежная игра, дебош с дамами и питье непрестанное, оттого и умер во время своих лет под пятьдесят»(15) (на самом деле Лефорт умер в марте 1699 года в возрасте сорока трех лет). Эта характеристика довольно пристрастна. Во-первых, Лефорт сыграл важнейшую роль в истории России, став инициатором Великого посольства и выполняя функции первого посла, то есть руководителя этой миссии; во-вторых, как неоднократно подчеркивали историки, он умер не от последствий разгульного образа жизни, а в результате повреждений, полученных при падении с лошади во время Азовского похода 1695 года(16).
Дом Франца Лефорта в Немецкой слободе стал центром разгульной жизни Петра. По воспоминаниям очевидцев, «тут началось дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать, что по три дни, запершись в том доме, бывали пьяны и что многим случалось оттого и умирать». Именно у Лефорта Петр познакомился с Анной Монс, которая стала его любовницей на многие годы.
Знакомство с иностранцами не ограничивалось только бурными развлечениями, оно способствовало расширению кругозора молодого царя, стимулировало его интеллектуальное развитие. Швейцарец Франц Лефорт, шотландцы Патрик Гордон и Яков Брюс и другие обитатели Немецкой слободы были его наставниками в различных областях. С их помощью Петр хорошо изучил немецкий язык и в разной степени освоил голландский, английский и французский. В слободе царь научился танцам, фехтованию, изящной верховой езде(17). Можно сказать, что дом Лефорта стал для Петра первым островком будущей европейской России.
Глава вторая
В чужих краях
Великое посольство
До Петра I огромная Россия оставалась «вещью в себе». Пышные русские посольства иногда посещали чужие страны, поражая королевские дворы своим азиатским великолепием, но ни о каком проникновении русских в «еретическую» Западную Европу речь идти не могла. Великий реформатор разрушил этот «железный занавес», провозгласив принцип «Учиться у Европы!». За границу хлынул поток русских путешественников, волонтеров, студентов и гардемаринов. Одни ехали добровольно и с большой охотой, проявляя смекалку и любознательность; других государь силой сдергивал с насиженных мест и посылал в неведомые страны, столь непохожие на родную дремотную Россию. Так или иначе, всем им приходилось жить, работать и учиться в чужих краях, проникаясь европейской культурой, усваивая нормы западного «политеса» и расширяя свои представления об окружающем мире.
Мощным прорывом Петра I и его окружения в Европу стало знаменитое Великое посольство 1697 — 1698 годов, посетившее прусский Кенигсберг, Курляндию, Голландию, Англию и австрийскую Вену. 5 декабря 1696 года в Посольском приказе было объявлено, что «государь указал для своих великих государственных дел послать в окрестные государства, к цесарю, к королям Английскому и Датскому, к папе Римскому, к Голландским штатам, к курфюрсту Бранденбургскому и в Венецию великих и полномочных послов: генерала и адмирала, наместника Новгородского Франца Яковлевича Лефорта, генерала и воинского комиссария, наместника Сибирского Федора Алексеевича Головина и думного дьяка, наместника Волховского Прокопия Богдановича Возницына, с верющими полномочными грамотами для подтверждения… дружбы и любви для общих всему христианству дел, к ослаблению врагов креста Господня, салтана Турского, хана Крымского и вящему приращению государей христианских»(18). Однако посольство решало не только дипломатические задачи: Петр составил для него собственноручную инструкцию, в которой говорилось о «приискании» за границей для русской службы искусных морских офицеров, боцманов, штурманов и матросов, о найме корабельных мастеров, о покупке оружия