Но страх не в этом.
Дело в том, что для разработки фарцы (что не наш, надо сказать, профиль) теоретиками Конторы (диванные полководцы, крапивное семя, ненавижу!) для нашей группы было рекомендовано прикрытие, которое один из кабинетных мудрецов загрифовал как «счастливая семейка». Романтик хренов. Выглядит этот шедевр конспирации так: Козет – папа, Сатурн – мама, ну и, соответственно, малолетний агент с позывным Старик, то бишь я, – сын. Сынок, сынуля, сынка, сыно-че-чек. Интересно, как еще извратится Ирина на этот раз?
У Сан-Саныча на сообщение шефа – ноль реакции, мраморное лицо монгольского сэнсэя даже не дрогнуло. Ирина же медленно расплылась в многозначительной улыбочке. На моей физиономии… впрочем, мне не видно. Зато Сергей Владимирович наблюдал за мимикой своих подчиненных с видимым удовольствием. Судя по выдержанной паузе.
– Задача простая, – невозмутимо продолжил он инструктаж спустя полминуты, – на «десятке» подъезжаете к рынку, гуляете в сторону Комсомольского парка, там мороженое, карусели (у Ирины сейчас лицо треснет от ухмылки: в этом парке аттракционы только для дошкольников), потом сын (убью ее когда-нибудь) начинает капризничать, требовать жевательную резинку и так далее. Папаша предлагает купить боны у «Березки» – и вы двигаете туда. Фарца вас «срисует» еще в парке, поэтому все должно быть на-ту-раль-но.
– Об этом не беспокойтесь, Сергей Владимирович. – Ирина смахнула с лица свою жизнерадостность и невинно спросила: – Ребенка можно будет пару раз шлепнуть по попке, чтобы не ныл?
– Хоть голову открути. Не задавай дурных вопросов, веселиться потом будете. У «Березки» изображаете фраеров, мнетесь и прицениваетесь. Вычисляете самого вкусного толкалу, Старик определит (и на том спасибо). Покупаете сертификаты, жевательную резинку – и на базу. Дальше работает милиция. Расценивайте операцию как помощь смежникам. Социалистический субботник.
Помолчали, осмысливая.
– Сергей Владимирович, а можно… детализировать вводную?
Пятый внимательно смотрит на меня. Он конечно же понимает, о чем я спрашиваю. И размышляет. Вообще, группа очень внимательно относится к моей интуиции. Притягивание событий на недавно травмированную пятую точку – мое кредо в команде, товарная ниша и фирменный знак. В этом плане, я подозреваю, и заключается моя главная ценность.
– Можно. Только без фактов. И с учетом того, что этого вы знать не должны по статусу. И степени секретности.
– Теряем время на ненужные слова.
Вот так.
Мне даже дозволяется дерзить иногда – до известного предела, разумеется. Но в этом случае Пятый и сам понимает, что начинает учить отца… детей делать.
– Хорошо. Слушайте. Есть тенденция роста криминальной активности. По цепочке от обратного: «Березка» – магазин «Океан» – Центральный рынок – порт в Камышовой. Ну а дальше…
Вижу, что мнется, поэтому подсказываю:
– А дальше, Сергей Владимирович, Турция. Вы нам этого не говорили, разумеется. А мы этого не слышали. Все просто. Если в теме появился «тюлькин флот» (так называют у нас рыболовов из Камышовой бухты), значит, концы нужно искать за бугром. Болгария и Румыния отпадают. Сейнеры туда не заходят, идут прямиком через Босфор и Дарданеллы в Атлантику. Греция и Италия – тоже. Потому как далеко, и рисковать смысла нет. К тому же таможенники там строгие. Не подмажешь. Остается Турция. Собственно, вы уже ответили на мой вопрос, Сергей Владимирович. Дальше мы сами.
У Пятого лицо каменного болванчика.
Он вздыхает. Кажется, на этот раз я попал до опасного точно.
– Вот что с тобой делать?
– Зеленкой лоб намазать.
– Успеется. Получай тогда еще информацию. Активность фарцы в этом году усилилась в весенний период. Это ненормально, так как сезон промышленного лова только на подъеме. Обычно они начинают шустрить осенью, после того как моряки возвращаются в порт из Атлантики и сбрасывают боны. А сейчас – весной. Нонсенс.
Быстрый взгляд в мою сторону.
Я молчу. Потому что умных предположений нет. Просто мало исходных данных. Нечего сопоставлять.
Пятый опять вздыхает и выдает, на мой взгляд, главное:
– И еще. Стали пропадать люди…
Пауза.
Вот это да! Перевариваю…
– А это здесь при чем?
– Не знаю.
Вот и поговорили.
А! Так он это специально мне слил инфу, чтобы я попробовал увязать несвязуемое. Сравнить красное с коротким, да еще и свернуть из этого бантик. Ох, и не случаен этот разговор! И наш левый «субботник» становится гораздо понятнее. Да, Пятый, умеешь ты кадры мотивировать. Впрочем, подбирать тоже. Недаром в свое время уцепился за меня с первой же встречи.
– Все услышано, Сергей Владимирович.
– Вот и ладненько, сбор завтра здесь в четырнадцать пятнадцать. Форма одежды… впрочем… ну да, ну да…
Это он вспомнил про отцов-производителей.
Еще раз почесал синяк на предплечье, сокрушенно вздохнул и отправился в душ.
Глава 3
Тоска по нефритовому лотосу
Знатно же меня отоварили!
Простенько и убедительно.
Тысячу раз прав Сан-Саныч: будь ты хоть трижды Брюс Ли, в реальной темной подворотне – ты просто овощ. Груша для битья. Особенно если не знаешь диспозиции и хлопаешь варежкой. Шансов выжить, конечно, гораздо больше, чем у рядового гражданина, но все они легко сводятся на нет эффектом неожиданности.
А я и не ожидал ничего плохого. И варежкой хлопал так, что уши закладывало, – пытался систематизировать в голове полученную от Пятого информацию. Вот по этой самой голове и получил. От всей души.
Начинало смеркаться, когда я, спрыгнув с подножки троллейбуса, не спеша зашагал в сторону родного дворика. Здесь совсем недалеко – через улицу и по кварталам. Абсолютно безопасный отрезок пути.
Был.
Я уже подходил к стайке пятиэтажных хрущевок, за которыми приютились родные пенаты, когда услышал: «Эй, малой, помоги!»
Ничего не подозревая, я оглянулся на голос.
Метрах в трех из приподвальной ниши по ступеням поднимался белобрысый парень лет двадцати в спецовке и с охапкой какого-то тряпья в руках. Ноша не выглядела ни тяжелой, ни громоздкой, тем не менее, не чувствуя подвоха, я сделал пару шагов навстречу и тут же на грани подсознания почувствовал неладное.
Поздно!
В следующий миг пыльное тряпье оказалось у меня на голове, а тело перехватили так, что ребра затрещали. Меня, словно куль, потащили вниз, совершенно игнорируя жалкие попытки не очень весомого багажа хоть как-то взбрыкнуть. А там, не теряя ни секунды, кто-то второй несколько раз крепко приложил меня кулаком по голове. Прямо через дерюгу. Раза четыре, а может, и пять, да так, что я едва не вырубился. Нокдаун уж точно был. Удары пришлись в основном в левую часть моей многострадальной физиономии. Я даже дернуться не мог во время этой экзекуции, потому что тот белобрысый злодей в спецовке продолжал бережно прижимать меня к себе так, что вздохнуть было невозможно.
Куда мои семь лет против двадцати?
Потом меня, как отработанный материал, швырнули на сыру землю, скрипнули подвальной дверью, и только звук быстро удаляющихся шагов ознаменовал завершение этого странного воспитательного акта.
Первое, что я сделал, – это смачно