Спустя полчаса в дверь постучали. Открыв дверь, я неожиданно для себя увидел рядом с Пашутиным жандармского полковника в парадной форме. Тот, увидев каменное выражение моего лица, принял его как холодно-презрительное отношение армейского офицера к жандарму. Выдержка у полковника была отменная. Улыбка с его лица не исчезла, но при этом приобрела вежливо-холодное выражение. Пашутин сразу понял причину заминки и расхохотался. Жандарм только успел бросить на него взгляд, полный удивления, как я сказал:
– Хороший у вас приятель, господин полковник. Жизнерадостный и веселый, словно дитя малое. Не стойте в дверях, проходите. Знакомиться будем.
Удивленный и озадаченный полковник вошел в прихожую. За ним шагнул Пашутин. Я протянул новому гостю руку:
– Богуславский Сергей Александрович.
Он с опаской покосился на мою ладонь, потом осторожно протянул мне свою руку:
– Мартынов Александр Павлович.
«Где-то эту фамилию мне уже приходилось слышать. Вот только где?»
– Вот и познакомились. Господа, прошу к столу.
– Сергей, мы не просто так пришли, – раздался за спиной голос Пашутина. – Мы с собой принесли.
В ответ я саркастически хмыкнул. Пашутин вскинул голову и с некоторым удивлением спросил меня:
– Своим хмыканьем ты хочешь сказать, что у тебя дома есть коньяк?
– Есть. Поверишь мне на слово или показать бутылку?
– Ты позвонил мне сегодня в первый раз за все время нашего знакомства, а потом вдруг оказывается, что у тебя приготовлена бутылка коньяка. Что это может значить? Может, нас ожидает Содом и Гоморра и ты решил перед смертью напиться в нашей компании?!
– Напиваться – это чисто твоя привилегия.
– Интересное начало. Вот только каков будет конец?
– Там видно будет. Александр Павлович, милости прошу к столу.
Мартынов, уже понявший свою ошибку в отношении меня и теперь с видимым удовольствием наблюдавший нашу пикировку, кивнул в знак согласия головой и направился в сторону гостиной. Я пошел вслед за ним. Замыкал нашу цепочку Пашутин с пакетом в руках. Войдя в гостиную, он остановился возле стола, окинул его взглядом, потом посмотрел на меня. Теперь в его взгляде виднелось настоящее изумление.
– Коньяк. Паштет. Рыбка. Колбаска с ветчинкой. Ой, Саша! Чувствую, нас с тобой не Содом ожидает, а самый настоящий Армагеддон.
– Думаю, что кое-что и похуже, Миша. Тут со стороны кухни очень даже вкусный аромат плывет, – усмехнулся Мартынов и демонстративно потянул носом.
– Это не Богуславский, – дурашливо запричитал Пашутин. – Это демон, принявший образ людской! Изыди, нечистая сила!
– Изыди, демон, на кухню! – подхватил его игру полковник. – И принеси нам то, что там так вкусно пахнет!
После чего оба весело рассмеялись. Судя по всему, они были, как говорится в народе: два сапога – пара. Я стоял и ждал, когда они закончат веселиться. Мартынов, увидев мой взгляд, сразу перестал смеяться и виновато сказал:
– Ради бога! Извините меня, Сергей Александрович! Этот старый черт кого хочешь на грех подобьет!
– Да брось ты, Саша! Сергей не обиделся. Это у него обычное выражение лица. Привыкай.
– Он прав, Александр Павлович. Пить с горячим будете или пока холодными закусками обойдетесь?
– Что у тебя там? – поинтересовался Михаил.
– Пирожки с мясом и телячьи котлеты с жареной картошкой. Из ресторана.
– Сначала пару рюмочек под закусь, а потом можно и горячее. Ты как, Саша?
Мартынов согласно кивнул головой, соглашаясь с приятелем.
– Прошу за стол, господа.
В этот момент Пашутин неожиданно спросил меня:
– Сергей, разговор у тебя ко мне серьезный или до завтра подождет?
«Проницательный, чертяка».
– Серьезный, но может и до завтра подождать.
– Господа, вы можете поговорить тет-а-тет, я подожду, – отреагировал на наш диалог полковник, но к этому времени я уже вспомнил, кто такой Мартынов. Он являлся начальником Московского охранного отделения.
«Хороший приятель Пашутина. Это плюс в его пользу. Хм. Похоже, судьба мне ворожит».
– Александр Павлович, думаю, вы нам помехой не будете. Сядем за стол, господа. Разговор наш, думаю, будет недолгий… если, конечно, не будет много вопросов.
При этом, не сдержавшись, усмехнулся, видя любопытство, написанное крупными буквами на лицах своих гостей.
– Говори, Сергей, раз начал, – не выдержав моей паузы, подтолкнул меня к объяснению Пашутин.
– Нужен человек, господа, который сможет профессионально и объективно пояснить, что необходимо Министерству внутренних дел и корпусу жандармов для того, чтобы навести порядок в стране.
После этих слов мои гости не просто удивились, они даже переглянулись, словно хотели выяснить друг у друга, верно ли то, что они сейчас услышали.
– Сергей, ты что, собираешься в министры?! Речь для царя готовишь?! – попробовал пошутить разведчик.
– Почти угадал.
– Брось! Не смешно.
– Это не шутка.
Михаил бросил на меня недоверчивый взгляд, в котором читался вопрос: кто ты такой, бывший поручик Богуславский? Вроде неплохо тебя знал, только теперь… не так в этом уверен.
– Сергей Александрович, что вы имеете в виду под порядком в стране? – как бы вскользь поинтересовался начальник московской охранки. Было видно, что до этого он расслабился, готовый кутнуть в мужской компании, но сейчас снова подобрался и смотрел на меня цепким и испытующим взглядом.
– Всерьез разобраться с внутренним врагом, с так называемыми демократическими партиями.
– Внутренним врагом, – повторил за мной задумчиво Мартынов.
Некоторое время стояла тишина. Пашутин, бросив на меня несколько взглядов, в которых смешалась настороженность и любопытство, сейчас смотрел на полковника в ожидании, что тот скажет. Его можно было понять, я снова повернулся к нему доселе неизвестной стороной. Начальник московской охранки, видевший меня в первый раз, смотрел на меня с настороженным любопытством, пытаясь понять, что собой представляет этот атлет с каменным лицом, но так ничего не поняв, почувствовал раздражение.
– Интересное сравнение. Правда, несколько жесткое, на мой взгляд, но я думаю, что соглашусь с таким определением, – наконец прервал молчание Мартынов. – Мне только вот что интересно: вам, поручику – артиллеристу в отставке, чем все эти партии насолили?
– Александр Павлович, я поинтересовался каким-то государственным секретом? – ответил я ему вопросом на вопрос.
Полковник только открыл рот для ответа, как вмешался Пашутин:
– Если я правильно его понял, Саша, то эти разъяснения ему нужны для государя.
– Господа, надеюсь, это не шутка? Я люблю розыгрыши, но только не те, что касаются моих служебных дел.
– Я похож на шутника?
– На шутника вы не похожи, но при этом у меня в голове просто не укладывается… Вы, политический сыск и император. Согласитесь, весьма странное сочетание, я бы даже сказал, весьма необычное, по своей сути. Сергей Александрович, позвольте вас спросить, кем при дворе государя…
– Саша, это не тот вопрос, который следует задавать! – перебил его Пашутин. – Уж мне поверь: Богуславский просто так ничего не говорит.
Жандарм с каким-то внимательным удивлением теперь посмотрел на своего приятеля, словно увидел в нем что-то новое для себя.
– Знаешь, Саша, – снова заговорил Пашутин, видя удивление своего приятеля. – Я вот давно знаю Богуславского, а он все равно находит, чем