— слабую человечишку — в качестве своей избранной, хотя и не устоял перед своим волком, пометив нежеланную пару… Допустим, блондинка была права, и вся причина лишь в том, что я не укусила Кирилла в ответ и его волку нужно время, чтобы «настроиться на меня».

Я засмеялась в голос, чем немного напугала Ваньку.

— Насть…? — спросил он. Замотав головой, я пробормотала что — то невразумительное, а сама думала о другом: блондинка ошиблась. Даже если его волк будет меня слышать, будет чувствовать каждую мою эмоцию — это вряд ли изменит Кирилла. Почему? Да потому что слышать — это ещё не значит заботиться. Я, глупая, сама повелась на эти объяснения для оборотней: метка, слышит, связаны… Миллионы людей живут в браке, прекрасно чувствуя друг друга…. Даже мои родители. Отец хотя и был частично оборотнем, но мама то родилась стопроцентным человеком… Однако они любили друг друга и как-то обходились без этой дополнительной «волчьей» связи. Просто любили друг друга. Заботились. Уважали. Ценили.

А я…Я запуталась, спутала физическое притяжение, навеянное меткой, с любовью. А потом ещё наивно предположила, что раз у меня метка, раз мы связаны с Кириллом, то он испытывает те же чувства. Разве не так живут все оборотни? …. Нет, как выяснилось, не так.

Я продолжала улыбаться, а волчица внутри меня выла…. маленькая альфа — волчица, которая сделала неверные выводы…

Наказание обычно начиналось на закате — в сумерках склонившегося дня, отдавая ночи сокрыть все неминуемые последствия…

На поле из особняка вышло несколько оборотней — кого — то я неплохо знала (ребята работали в охране стаи), кого — то видела в первый раз.

— Говорят, Альфа в Испанию ездил, а ещё… — прошептал кто — то рядом… Повернув голову, я скользнула взглядом по головам. Рыжая оборотница — учительница в местном колледже — стояла где то на расстоянии более ста метров от нас — слишком большое расстояние чтобы услышать (оборотни даже среди людей шепчут так, что едва поймешь, стоя рядом, а уж между своих — то…), и тем не менее, сплетничала именно она.

Заметив мой взгляд, женщина поспешно закрыла рот, так и не договорив фразу, и тут же почтительно склонила голову.

— Насть, у тебя глаза светятся, — ошалело произнес Иван.

Я пожала плечами, не придавая этому большого значения. Мало ли, кому что в сумерках померещится. К тому же, все мы порядком устали за эти дни.

Оборотни из охраны постепенно выводили на поляну уже знакомые мне лица: Степанова, блондинку, тех оборотней, что схватили нас у парковки дома…ещё какие — то незнакомых связанных мужчин… Последним на поле вышел Баев.

— Суд начинается! — рыкнул Кирилл, отпустив Альфа — силу. Тотчас клан принужденно склонил головы перед вожаком стаи. Я одна стояла, не пряча взгляда. Баев… Несмотря ни на что, волк Баева притягивал, звал мою волчицу, и последней это совершенно не нравилось.

— Не заслужил, — то ли услышала, то ли нафантазировала я себе её рык. Но разбираться времени не было: запыхавшийся Андрей, только сейчас выбежавший на поле, принялся перечислять обвинения, выдвинутые против стоявших оборотней на поле.

Как это не странно, суд начали не с главных действующих лиц — не со Степанова и блондинки, которая сейчас стояла, с ужасом глядя на столбы наказаний, а с тех парней, которые помогали Степанову похитить меня и Катю.

— Павел Михайлов, Егор Новиков и Ренат Вахитов, — объявил Андрей их имена. — Оборотни, не состоящие в нашем клане, но которые нарушили один из главных законов всех оборотней: причинили вред нашим самкам. — Голос Андрея дрогнул. — Одной беременной самки, второй — Луне клана.

Тотчас толпа вокруг меня расступилась.

— Свидетельствую, — подсказал Ванька тихо со стороны.

— Свидетельствую, — громко объявила я и Андрей, кивнув, продолжил свою речь.

Наказание было сурово: пятьдесят ударов кнутом каждому у столба, а затем загон для молодняка — молодёжь в стае учили не только охотиться на травоядных, но и выслеживать конкурентов… В общем, это был смертный приговор.

Вслед за этими тремя судили ещё двух оборотней — на этот раз обвинение по- испански читал Гильермо, а Андрей вторил ему на русском языке. Как выяснилось, эти двое принадлежали к нашему клану — испанской его части; незнакомцы, которые их вели — подчиненные Гильермо. Может, поэтому испанский бета выглядел крайне бледно — просмотреть заговор на собственной территории….

— А точно ли он его просмотрел? — хмыкнул мой внутренний голос. — Ведь зачем — то он примчался сюда так экстренно…

Этих парней также, ожидаемо, приготовили к смерти. Правда, другим способом. Тут же выстроился строй «военных», приготовившись к действиям. Странно, обычно, насколько я знала, вначале зачитывали приговоры каждому, и только потом приступали к их исполнению. Сегодня все было не так. На поле под присмотром охранников стояло ещё несколько оборотней, дожидающихся суда. Однако Баев не спешил с ними. Дал отмашку — и вот уже трех первых ведут к столбам.

Я закрыла глаза, чтобы не смотреть. Но оборотнический слух — отличный оборотнический слух — подсказывал мне происходящее. Вот тяжелая плеть взвилась в воздухе, щелкнув для острастки, вот она забрала силу у воздуха, вот опустилась на кожу осужденного. Осужденный взвыл и дернулся, пытаясь тщетно освободиться. Это ужасающая какофония звуков продолжалась некоторое время. Оборотни довольно урчали: преступники получали по заслугам, не считая их, привязанных к столбам, кем — то достойным для жалости. Затем послышались новые звуки — и я уже открыла глаза, не сдержав любопытства. Бесчувственных оборотней окатили ледяной водой — привели в сознание, чтобы снять путы.

— Пять минут форы, — оповестил этих трех Баев. Оборотни не могли восстановиться так быстро — слишком большие были повреждения. Однако никто не хотел терять шанса: осужденные парни побежали в лес, на ходу обращаясь в волков. Выждав положенное время, Баев скомандовал подросткам.

— Фас. — И те, уже бывшие на изговке какое — то время, на ходу обращаясь, бросились в лес за добычей. Я знала: кто поймает преступника — получит хорошую награду. Меня вырвало шашлыком. Благо оборотни, разгоряченные кровью и предстоящей погоней молодняка, даже не заметили этого— нас ждали новые развлечения. И «строй» был следующим.

Испанских предателей казнили через строй — когда осужденный кланом оборотень был пройти через строй озлобленных, сильных особей… Эти рвали живём со всех сторон. Рвали, зная, куда надо метиться, чтобы преступник получил наибольшую боль и конце — концов умер. Даже у оборотней регенерация не всегда панацея.

Второе наказание далось мне ещё тяжелее, чем первое. Я даже слышать не могла того, что происходит — каждую секунду их наказания я переживала свой бой с Алиной, испытывая нечеловеческие мучения… Но я стояла, закусив губу и пытаясь трусливо не убежать. Баев хотел моего присутствия