Я всё — таки уехала той ночью в Москву. Мне повезло — ночной автобус как раз готовился к рейсу, когда я, с двумя тяжеленными сумками, дошла пешком до автовокзала. Что поделать — наш городок — не столица, ночных автобусов не предусмотрено, а такси я себе позволить больше не могла. Правда, волчица всё подзуживала снова позаимствовать Ванькину машину — мол, один раз справились, и второй справимся — но я рисковать не стала, оставив ключи от ауди на столике в прихожей.

— Не интересно, — рыкнула серая мелочь обиженно, обвиняя меня в излишней серьёзности. И тут же заискивающе предложила новый план. — А Давай спррррячемься, а? Уедем куда — нибудь далеко — далеко… Пускай без нас живут… Или подстррроем аварррию… Посмотрим, как он справится. Один.

Одернув собственное рычащее подсознание, я перехватила ручки сумок и двинулась к кассам покупать билет.

Когда — то, будучи ещё подростком, я донимала брата вопросами об их второй сущности. Мне было интересно, как же оборотни осознают свое второе лицо — неужели у каждого из них раздвоение личности? Помню, как долго смеялся Андрей, когда я спросила его о своих подозрениях.

— Нет, Настя, что ты… какое раздвоение.

— Но ведь Катька говорит, что она не всегда может контролировать свою волчицу.

Андрей тогда пожал плечами.

— Твоя подружка — маленькая глупая девочка, которой удобно приписывать свои проступки кому — то ещё.

— Но её мама…

— Насть, — тяжело вздохнул Андрей. — Даже у стопроцентных людей есть своё внутреннее я. Нутро или внутренний голос — так они его называют… возможно, когда — то и у людей имелось второе лицо — а это самое нутро как остаток… или как остаточное проявление.

— Не понимаю, как всё это вяжется с Катькиной волчицей?

Брат в притворном изнеможении закатил глаза.

— Это отлично вяжется и с Катькиной волчицей, и остальными оборотнями. — Хмыкнул Андрей, выдав своё коронное. — У каждого человека имеется свой внутренний голос. Который когда предчувствует, когда — советует, ну а когда и подстрекает совершать глупости. Только у оборотней этот голос ещё и рычит.

Мой внутренний голос, молчавший до этого больше двадцати лет, решил, видимо, отыграться за все «бесцельно потраченные годы». Иначе почему волчица себя так ведёт?

Выкупив билет, я поспешила к остановке, боясь опоздать. Автобус, судя по расписанию, отправлялся всего через пару минут. Опоздаю — деньги уже не вернут, да и Андрей к следующему рейсу наверняка примчится на автовокзал, забирать меня назад: не выдержав перед выходом из дома, я написала брату записку — несмотря на рычание, Андрей всё — равно оставался для меня самым близким и родным человеком.

Я рассчитывала, что автобус пойдет полупустым — ну кто захочет трястись всю ночь в рейсе, однако практически все сидения оказались заняты. Но это не помешало ночной тишине: немного повозившись и получше устроившись на не слишком удобных сидениях, народ потихоньку начал клевать носом, а вскоре уже и спал, мчась сквозь сон к древней столице.

Я же, замерев от тревожного ожидания, каждую минуту ждала появления черного внедорожника Кирилла… или его охраны. Неужели стая и вправду так просто отпустит ценную Альфа самку? Или то, что я сделала там, на поле, окончательно перечеркнуло моё существование в клане?

— Ты ззделала всё пррравильно, — подала голос моя рычающая составляющая. — Паррра свою самку должен завоёвывать, а не подавлять. Альфе пррридётся научиться как с тобой упрррравляться.

— Откуда ты это знаешь? — мысленно поинтересовалась я, совсем сбившись с толку.

— Потому что ты это знаешь, — отпарировала волчица. — Просто ты никогда не обррращала на это внимания. Но знала и знаешь. Спящая, сонная девочка…

Последняя фраза прозвучала до того обидно, что хотелось разреветься… Собственная волчица — и та издевается.

В голове крутились последние события в клане: казнь предателей, измена Кирилла…рычание стаи. Неужели я когда-то считала, что смогу стать одной из них? Действительно, если и не сонная, то чересчур наивная и глупая девчонка. Они, наверное, и терпели меня только из — за Андрея… А я сама… Чего я стою сама, отдельно от Андрея? Фальшивой любви, быстрого перепихона в машине или надежды избавиться от меня как от обузы…

— Слишком мало нашей крови, — вспомнились мне первые слова Кирилла, после того, как Альфа меня увидел. Он уже тогда всё понял. Понял, и смолчал.

Я накручивала собственные нервы, всё равно что мерно гудящий автобус — километры до Москвы…

А уже под утро пошёл дождь. И я, слушая звуки капель, ударяющих о запотевшие стекла салона, незаметно для себя погрузилась в сон. Черный, пустой, без сновидений.

Проснулась я только на подъезде к Москве — городу — муравейнику с