– Смотри, вот это или это?

Луиза тыкает ногтем в экран своего планшета, заставляя и меня повернуть голову и посмотреть на то, что она планирует приобрести. Сегодня у нас день шопинга. Онлайн-шопинга. Обычно мы предпочитаем выбираться в торговый центр или ездить по различным бутикам на новенькой красной машинке подруги, но в этот раз решили отказаться от многочасовых походов по магазинам и заперлись в комнате Луизы в ее родительском доме.

– Вот это. – Указываю на бледно-розовое платье на тонких бретелях и с кружевной отделкой. Как раз в духе подруги – миленькое, нежное и что-нибудь миниатюрное.

Она хищно скалится и отправляет еще одну будущую покупку в виртуальную корзину. Я замечаю, как счетчик приближается к двадцати.

– Может, хватит? – Киваю на цифру, на что получаю заливистый смех подруги и яркие огоньки в глазах.

– Неа, я только разогреваюсь, – заявляет она, открывая новую страничку. – Теперь нужно найти босоножки под это платье, – с гордостью произносит, вызывая во мне усмешку.

Из нас двоих, школьных подруг, манией к трате родительских денег страдает лишь Луиза. Но она может позволить себе немного прибарахлиться, впрочем, могу себе позволить и я. Но в последнее время у меня появилось стойкое желание завернуться в плед, взять кружку с какао и посмотреть сериалы. Кажется, это отходняк после стрессовых экзаменов. Но теперь когда все позади, я не чувствую прилива бодрости. Словно что-то темное и неизвестное гложет меня и тянет на дно.

– Эй, а как тебе вот эти? – восторженно произносит подруга и уже тыкает экраном в мой нос. Я вовремя успеваю отклониться назад, чтобы не получить по лицу и хмурю брови, гипнотизируя шпильки.

– Ты говорила про босоножки, – напоминаю подруге про ту часть обуви, которой по ее заверениям в гардеробной комнате не хватает. В последнем она, конечно же, преувеличивает. У Луизы как минимум пятнадцать пар босоножек, но ей всегда мало.

– Но смотри какие туфельки! – бормочет она, продолжая рассматривать экран. – У меня аж слюноотделение началось.

– У тебя этот физиологический процесс продолжается уже час. Может, нам лучше поесть?

Луиза усмехается и просматривает новые снимки туфелек на шпильке. У нее как и у многих других есть слабость. Но лично у Луизы эта слабость заключается в высоте каблука. При росте в сто пятьдесят три сантиметра она считает себя слишком низкой, чтобы выбирать практичную обувь, а не ту, на которой можно переломать косточки. Я же выше подруги и поэтому чувствуя себя вполне комфортно, но ровно до того момента, пока она не начинает указывать на нашу разницу в росте.

– Давай пиццу закажем, – бормочет подруга, отправляя туфельки в корзину. Двадцатая будущая покупка. – Сейчас еще босоножки поищу, и я буду готова к употреблению калорий, – показывает мне ряд ровных белых зубов и, усмехнувшись, возвращается к онлайн-магазину.

Я соглашаюсь и на пиццу, поднимаясь с постели подруги, и шаркаю босыми ногами по ковролину с длинным ворсом. Мне нравится, как он щекочет пятки, и как ноги легко ступают по мягкой поверхности. Пожалуй, приобрету себе небольшой коврик, чтобы наслаждаться по утрам приятной прогулкой по комнате.

Добравшись до комода, куда я бросила сумочку, достаю телефон и, разблокировав экран, замечаю пропущенное сообщение от Марины.

Марина моя мачеха, с которой у нас за двенадцать лет, как она сошлась с моим отцом, сложились вполне дружелюбные отношения. Мы не породнились, как это могло бы произойти между дочерью и матерью, и не стали хорошими подругами, как с Луизой, но то, что было между нами, вполне терпимые почти родственные отношения. Она любит меня и заботится, даже порой защищает перед отцом, если я что-нибудь сделаю такое, отчего в иной раз можно было бы схлопотать ремнем по заднице. Но и я стараюсь держать между нами достаточную дистанцию, чтобы не забывать – Марина не моя мать и никогда ее не заменит.

Нажав на иконку, я проваливаюсь в папку с входящими сообщениями и бегло просматриваю пару строчек. Их смысл доходит не сразу, но когда мозг наконец-то начинает выполнять свою непосредственную прямую функцию, я нервно заглатываю слюну и вновь перечитываю.

– Кажется, я больше не хочу есть, – произношу, рассматривая как загипнотизированная единственное слов, которое цепляет и не отпускает. Его имя.

– Что случилось? – Где-то на периферии слышится голос Луизы, которая подскакивает и приближается ко мне.

Я не успеваю отреагировать на ее вторжение в личное пространство, и она ловко отбирает мой телефон и изучающе рассматривает сообщение от Марины.

– Вау! – слышу ее неподдельный удивленный вскрик и вздрагиваю, отмирая и оборачиваясь.

Луиза возвращается в постель, плюхается на пятую точку и глупо хихикает. Я вижу, как на ее лице растягивается та самая плотоядная улыбочка, когда моя подруга замечает новую цель, в которую направит свои острые коготки. Сейчас этой целью становится Ярослав.

– О мой бог, – шепчет она, поднимая на меня глаза. – Неужто сам ледяной принц соизволил навестить скромный отчий дом?

Она, конечно же, драматизирует, но во мне рождается желание улыбнуться. Пусть и выходит это в итоге криво. Я возвращаюсь к подруге, занимаю место рядом и осторожно отбираю свой смартфон, пока она не догадалась залезть туда, куда пронырливой подруге не стоит совать миленький маленький носик.

– Да, соизволил, – голос немного хрипит, но подруга не замечает перемены настроения. Я уже с утра была немного не в духе, поэтому мы и ограничились онлайн покупками, вместо запланированных покатушек на весь день.

– И я так понимаю, уже сегодня? – томно произносит она, прикасаясь к моему плечу щекой.

Приходится согласиться, медленно кивнув. Сердце отчего-то нещадно начинает стучать. Волнение волной разливается под кожей.

– И у вас будет семейный ужин?

– Так написала Марина. – А тут я пожимаю плечами, пытаясь совладать с эмоциями и не выдать своего страха. Для Луизы мое отношение к брату кардинально иное, чем то, что я чувствую по-настоящему. Но я умею хранить тайны и никогда никому не признаюсь. Потому что боюсь… Черт! Как же я боюсь саму себя.

– А там лишнего столового прибора на одну очень хорошую подругу случаем