– Ну вот, куда конь с копытом, туда и рак с клешней!
– В смысле? – беззлобно удивился Рыба-Молот.
– В смысле, что сейчас все стряпают кулинарные книги. Все кому не лень, я имею в виду. От горе-сочинительниц детективов до артистов, фигуристов и прочих звездюлѐй. Тьфу, пакость!.. Разве что винторогие козлы из зоопарка не отметились. И тигры-альбиносы.
– А при чем здесь тигры-альбиносы? Они и писать не умеют. У них вообще – не руки, а лапы.
– Бедный ты мой! – Кошкина посмотрела на тогда еще потенциального мужа особенным взглядом, в котором смешались презрение и жалость. Впоследствии этот (ставший фирменным) взгляд настигал Рыбу-Молота довольно часто. – Тигры-альбиносы – это художественное преувеличение. Призванное оттенить весь маразм кулинарной вакханалии. Ферштейн?
– Ферштейн, – с готовностью подтвердил Рыба-Молот и больше с Кошкиной на тему сборника «Из жизни карамели» не заговаривал.
Эта тема всплыла много позже, когда он закрутил роман с Рахилью Исааковной. Рахиль Исааковна восприняла известие о еще не написанном карамельном талмуде без особого энтузиазма, поскольку считала, что кулинарных шоу на любезном ее сердцу ТВ развелось как собак нерезаных. А это идет в ущерб телеаналитике, телепутешествиям, телевикторинам, а также программам из жизни богатых и знаменитых и программам из жизни членистоногих, чешуекрылых и пресмыкающихся.
– Я и название уже придумал, – сообщил Рыба-Молот, успокоенный снисходительным молчанием Рахиль Исааковны, которое можно было принять за одобрение и поддержку.
– Какое же?
– «Из жизни карамели и не только»… По-моему, здорово. Необычно и свежо. А по-твоему, как?
Стоило ему произнести гипотетическое название, как глаза Рахили Исааковны остекленели, кончик носа забавно подогнулся, а по краям дотоле чистого лба волнами пошли морщины, почему-то напомнившие Рыбе-Молоту харизматичные морщины физика Альберта Эйнштейна. И вообще… – тут же подумалось ему, – если состарить Рахиль Исааковну лет на сорок, приклеить ей усы и определенным образом взбить и зачесать волосы – как раз и получится Эйнштейн. Точная его копия. Клон.
Об Эйнштейне и его научной деятельности Рыба-Молот знал не больше, чем знает простой обыватель, а именно – ничего или почти ничего. Кажется, Эйнштейн был автором фундаментальной теории… э-э-э… относительности (докопаться до ее смысла человеку без спецобразования невозможно, это вам не дзэн-чайка по имени Джонатан Ливингстон); кажется, Эйнштейн время от времени показывал язык фоторепортерам и имел проблемы с завязыванием шнурков на ботинках. Кроме того, он был нетерпим к критике, волочился за каждой ладно скроенной и хорошо сшитой юбкой и то и дело наставлял рога своей жене (женам). Вдруг Рахили Исааковне передалась хотя бы часть этих несомненных достоинств?..
Не передалась. А если и передалась – то относительно, без всякой там фундаментальности.
Рахиль Исааковна не носила ботинок, кроссовок и прочей обуви со шнурками: она предпочитала модельные туфли летом и модельные сапоги зимой и в межсезонье. Показать кому-то язык? Фи, это не ее, Рахили Исааковны, случай – Рахиль Исааковна безупречна. Вне макияжа, укладки, педикюра с маникюром и чисто выбритых подмышек, ног и лобка она не существует. Критика ею приветствуется, но только конструктивная. А лучше – абстрактная, не переходящая на личности. Еще лучше – если критикуют не ее, а гнуснейшие козьи морды из телевизора, имя которым – легион. Изменяла ли она Рыбе-Молоту, будучи замужем за ним? Неизвестно. Скорее всего – нет, разве что в мыслях. Стоя под контрастным душем. Поднимаясь по лестнице на их с Рыбой седьмой этаж, потому что лифт в доме вечно не работает. Рыба-Молот даже вычислил мужской тип, по которому втайне сохла Рахиль Исааковна. Никаких бицепсов, трицепсов и износостойких полиуретановых задниц. Никаких греческих профилей и двуличных ямочек на подбородке. Ничего от Аполлона, но всё – от Винни-Пуха, Квазимодо и Сирано де Бержерака. Чем хуже, тем лучше. Трехдневная щетина – почему бы и нет? Выпирающий кадык – и пес с ним! Перхоть, кариес, волосы в носу – переживем и это, куда деваться, что выросло – то выросло. Главное, чтобы избранник был с ней предупредителен, нежен и мягок, как тесто. Не качал права, не покушался на телевизионный пульт, был в состоянии забить гвоздь и поменять прокладку на кране. А также безропотно сопровождал ее по магазинам в сезон распродаж и давал дельные советы относительно косметики, парфюмерии и шмоток. И – главное – не дергался, как свинья на веревке, при виде других баб. Это у Кошкиной был миллион подруг с миллиардом проблем, и она добросовестно вникала во все, и Рыбу заставляла вникать. А у Рахили Исааковны подруг отродясь не водилось. Была лишь сестра Юдифь Исааковна, двумя годами моложе Рахили. Ничего хорошего о Юдифи Исааковне Рыба-Молот не слышал, а слышал характеристики одна нелестнее и паскуднее другой: Юдифь-де – сластолюбица, нимфоманка и охотница до чужих мужей. Ни рожи ни кожи, а вот поди ж ты – пользуется бешеной популярностью у мужиков, причем семейных, о чем это говорит?
– О чем? – всякий раз спрашивал Рыба-Молот.
– О том, что все мужики – козлы. К тебе это, конечно, не относится, пỳпочка моя. Ты у меня – исключение, лишь подтверждающее правило. Ты ведь исключение?
– Вроде того.
– Но если я узнаю, что ты где-нибудь, когда-нибудь, с кем-нибудь…
– Никогда, нигде, ни с кем…
– Смотри у меня! А то все закончится, как в фильме «Музей восковых фигур».
Кровавый финал «Музея восковых фигур» был не единственным вариантом развития событий, имелись и другие, не менее одиозные. Сборная солянка из «Пилы», «Возвращения реаниматора» и «Поворота не туда». Сплошной ужас-ужас-ужас, конченый трэш-трэш-трэш. Ужас и трэш настигали Рыбу-Молота три раза в месяц, в ночь с понедельника на вторник, когда основные телеканалы уходили на профилактику и скорбящая по мерцанию экрана Рахиль Исааковна включала DVD.
Ничего, кроме ужастиков, она не смотрела. Лишь однажды Рыба-Молот заикнулся о том, что неплохо бы разнообразить репертуар какой-нибудь мелодрамой или, на худой конец, лирической комедией – и тотчас же был обвинен в пошлости, отсутствии вкуса и поиске легких путей в искусстве.
Каким образом фильмы ужасов способствуют развитию этого самого вкуса, Рахиль Исааковна не пояснила. Но это не суть важно. Важно то, что «с-с-страшное кино» вырабатывает декалитры адреналина, а Рахиль очень нуждается в адреналине. Конечно, она могла бы добывать его другими способами: прыгая с парашютом, например. Играя на бирже, играя в казино, подворовывая шмотки в бутиках и продукты в супермаркетах. Сюда же можно добавить занятия экстремальными видами спорта, стрингерство, дайверство, посещение горячих точек в составе группы правозащитников и полеты рейсовым «Як‐40»