ее мозгу, что больше она ни о чем не думала и теперь смотрела на него совсем другими глазами. Девушка прекрасно знала о том, что дети у тети Люси Макдугал приемные и сами родители от них это не скрывали, а значит, она вполне могла допустить, что Эйден питает к ней совсем не братские чувства. В общем, с этого момента, она перестала воспринимать его, как старшего брата и в ней стало зарождаться нечто другое. Она стала замечать в нем качества, которые раньше не сильно бросались ей в глаза. Молодой человек был веселым, смелым, обаятельным и имел весьма эффектную привлекательную внешность, и что больше всего ее почему-то цепляло в нем – он всегда оставался невероятно популярен у женского пола. По словам Лукаса, который учился вместе с братом в Оксфорде, буквально ни одна девушка не могла обойти вниманием Эйдена, стараясь познакомиться с ним или просто заговорить и Эмму это обстоятельство только подхлестывало к сближению.

И вскоре это случилось. В то последнее лето, когда она, закончив школу, приехала в Дуверан погостить у Макдугалов, она набралась смелости и призналась Эйдену в чувствах, сказав, что будет сильно скучать, когда уедет на три года учиться в Париж. Она сказала, что хотела бы сохранить воспоминания об их последнем лете вместе. Девушка надеялась, он правильно поймет ее намек, ведь у нее до сих пор ни с кем не было первого поцелуя, и она отчаянно хотела испытать его именно с ним.

Далее все произошло именно так, как она и мечтала. Он приблизился к ней, положил ее руки к себе на плечи, чтобы она могла обнять его за шею и коснулся своими губами ее губ. Эмма затрепетала, не веря своему счастью. Он был нежен и внимателен, ведь она хотела хорошие воспоминания о первом поцелуе, поэтому Эйден ее не подвел. Девушке тогда казалось, что это лучшее, что могло случиться с ней в жизни. Она теснее прижалась к нему, а он опустил руки на ее хрупкую талию, вернее чуть ниже, как почувствовала Эмма, но это ее не сильно волновало. Главное, она сейчас находилась в объятиях человека, в которого давно была влюблена, она мечтала об этом с тех пор, как стала взрослеть.

Но этой сказке не суждено было длиться вечно. Откуда ни возьмись появился Лукас и грубо оттолкнул Эйдена, обвинив в том, что он посягнул на честь их кузины. Эмма очень испугалась, но больше всего ей стало стыдно, что ее застали за этим занятием и она сбежала, оставив братьев разбираться наедине. Позже она хотела поговорить о случившемся с Эйденом и попросить прощения, ведь это она всё начала и ему попало из-за нее, но он почему-то стал избегать ее общества, находя любые отговорки. А потом Эмма и вовсе покинула поместье, так и не поговорив с ним. Девушка, конечно, часто писала ему, но он отвечал редко или совсем игнорировал ее сообщения, а она мучалась чувством вины, что их отношения испортились исключительно из-за нее.

Закончив свой длинный рассказ, Эмма грустно вздохнула и положила голову на плечо Пьера, устроившись поудобней в его объятиях и продолжая созерцать медленно проплывающих вдоль озера уточек, которые периодически забавно плескались в воде и подбирали хлебные кусочки, которыми их подкармливали гуляющие в парке посетители.

– Знаешь, а ведь это мое последнее лето в Париже. Обучение завершено и стажировка тоже. К началу осени, закончив работать над последней сезонной коллекцией для мадам Ловенель, я вернусь домой, – девушка снова вздохнула. – Мне будет не хватать этого красивого парка, а еще Эйфелевой башни. С юношества я считала ее символом всего романтического, что есть во Франции. Не представляешь, в каком восторге я была, когда увидела ее впервые! Тогда сбылась моя первая парижская мечта! А потом еще одна – я стольким вещам здесь научилась и узнала так много нового… Я буду скучать по всему этому.

– А по мне будешь скучать?

– Даже не сомневайся! Наша дружба мне очень дорога.

– Мне тоже. Но, надеюсь, ты не будешь просить меня о прощальном поцелуе, как того парня в свое последнее лето в Шотландии? – шутливо спросил Пьер и тут же получил легкий тычок локтем в бок от сидящей рядом девушки.

– Не смейся надо мной, – смутилась она.

Молодой человек крепче обнял свою подругу со словами:

– Прости, дорогая, я не смеюсь, а даже немного завидую. Надеюсь, поцелуй стоил того, чтобы помнить о нем все эти три года.

Глава 4

Лукас сидел в кабинете отца за его массивным дубовым столом в мягком кожаном кресле и перечитывал предложения, присланные по поводу реконструкции старого заводика по производству виски, принадлежащего Макдугалам и уже давно требующего новых вложений. Сейчас, когда родители уехали навестить своих друзей в Ирландию, он остался за старшего присматривать за поместьем, а в таких крупных владениях, как у его семьи, дел всегда было предостаточно. В этот момент в кабинет отца как раз и заглянул его неугомонный братец.

– Чем занимаешься?

Мужчина поднял глаза от бумаг и посмотрел на вошедшего. Была еще только первая половина дня, а брат уже был одет так, словно собирался отправится на какую-то важную встречу.

– Не уверен, что тебе это на самом деле интересно, – хмыкнул Лукас в ответ.

– Ну зря ты так… – обиженно протянул Эйден.

Предугадывая заранее подготовленную речь брата о том, что ему никто не верит и совсем не ценит, Лукас добавил:

– Ладно, давай уже, выкладывай, зачем на самом деле явился?

Эйден сунул руки в карманы своих новеньких брюк и сверкнул белозубой улыбкой, такой же яркой, как его накрахмаленная белая рубашка.

– Ну… Я хотел тебя кое о чем попросить…

– Так я и думал, – перебил его Лукас, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди. – И о чем же?

– Вот только не надо делать такой вид, будто я обращаюсь к тебе исключительно, когда мне что-то от тебя нужно, – наигранно возмутился Эйден с чувством оскорбленного достоинства.

– А когда было иначе? – рассмеялся брат.

– Ну ладно, ты прав, в этот раз мне действительно кое-что нужно… – согласился Эйден.

– Я само внимание.

– В общем, мне сейчас пришло сообщение от Эммы, нашей кузины. Как ты знаешь, она должна была вернуться уже этим летом обратно домой к родителям, но решила задержаться в Париже до начала осени. И вот наступил сентябрь, она написала, что…

– Эмма уже возвращается? – переспросил Лукас, слегка подавшись вперед.

– Ты все время меня перебиваешь и не даешь сказать! – возмутился брат. –