— Так. Во-первых, я абсолютно не понимаю, о чем Вы говорите, о каких таких переменах. Во-вторых, с чего Вы взяли, что меня в моей жизни что-то не устраивает и…
— Ваша остановка, сэр! — Перебил старик.
— Отлично. — Вся эта трагикомедия уже изрядно поднадоела ему, и он, стараясь поскорее покончить с этим, быстро достал кошелек из кармана куртки и протянул водителю обещанные деньги.
— Что Вы! За кого Вы меня принимаете? Считайте, что сегодня Вам повезло. Оставьте себе свои деньги, вдруг еще понадобятся.
— Замечательно. — Он положил деньги на бардачок и вышел из машины, вновь ощутив неприятное прикосновение осени, на этот раз веющее чувством свободы.
— Эй! Передавайте привет своим научным коллегам! И помните: отныне все будет иначе!
Он не успел обернуться, как машина уже укатила в противоположном направлении. Последние слова старика гадким осадком взгромоздились в его душе. Знакомы ли они? Когда и при каких обстоятельствах? У него была отличная память на лица и твердая убежденность о ныне первой встрече с этим сумасшедшим, не приносящая, однако, ни малейшего успокоения. «Не сон ли это?»…
Находясь все в том же муторном забытьи, он проследовал сквозь калитку, мимо многочисленных корпусов, где работа кипела уже полным ходом, миновал главный вход и очутился перед длинным ярко освещенным коридором. Лаборатория, в которой он работал, помещалась на первом этаже и занималась главным образом реакциями с серной кислотой. Кстати говоря, профессию химика, в свое время, он избрал методом исключения других специальностей, в те времена человеку его ума была всюду открыта дорога. До последней поры работа вполне гармонично дополняла его жизнь, но с недавних времен все здесь плавно, однако уверенно, начинало меняться. Сотрудники стали выглядеть чем-то озадаченными и беспокойными, в их лицах читалась обреченность и волнение, смятение и страх перед дамокловым мечом неизвестности. Он знал, что происходит. В каждой области, представленной в Академии, грядут перемены, что связано с сокращением финансирования под гнетом изменения приоритетов государства, политика которого верно совершает оборот в сторону денежной выгоды отдельных чиновников. Каждый научный сотрудник щепетильно скрывает охватывающую его панику, но последняя, перейдя в массы, движет их не позволяя осознать происходящее.
Шаги раздавались гулким эхом.
— Доброе утро, Виктор Самуилович! — Раздался позади резвый голос его помощника.
— Доброе утро.
— Мы вас уже заждались, что-то стряслось? — На ходу тараторил запыхавшийся мальчишеский тенор.
— Ничего. Небольшие неприятности по дороге. Не бери в голову.
Лицо молодого ученого не выражало и йоты интереса или внимания, позволяя заглянуть вглубь его сознания, где тот, разговаривая наяву, внутри себя размышлял о других проблемах, волнующих его гораздо больше, нежели опоздание начальника проекта, но из вежливости, он все же пытался воссоздать участливый вид.
Коллеги размеренно отчеканивали шаги по длинному коридору, оставляя позади двери-близнецы, отличающиеся лишь мерой шума, производимого по ту сторону деревянных досок: за одними слышался грохот и хлопки, наподобие взрывов петард или хлопушек, за другими же — мертвецкая тишина создавала ощущение пустоты, граничащей с небытием.
Распахнув, наконец, нужную дверь, они погрузились в ароматы своей лаборатории и с головой окунулись в работу. Молодой помощник деликатно, с расстановкой выполнял все указания Виктора, представляющегося ему в ореоле света и славы, этакий ангел, снизошедший с небес на землю с целью обогатить опытом подрастающее поколение и, сложив с себя венец Цезаря, передать его в руки более острым умам современности. Однако мнение Виктора расходилось с данным суждением. Он приветствовал энтузиазм парня не без оговорок, с осторожностью наблюдая за развитием юной личности — мнимо вспыхнувшему хворосту в угле догорающего костра — и ждал развития событий, неотвратно грядущего после краха иллюзий.
В тот момент, когда дверь вновь распахнулась, прошло порядка пары часов по приходе, работа кипела, лица приняли серьезный, озадаченный и задумчивый вид, нервно колыхалось пламя горелки, гудела вытяжка. В комнату вошел мужчина лет сорока, с помятым лицом, в испачканной маслянистыми пятнами голубоватой форме. В руках он держал конверт, запечатанный сургучом.
Метинский Виктор Самуилович! Вам письмо. — Оглядывая не отрывающихся от работы ученых, произнес вошедший сиплым голосом. — Пришло на адрес Академии Наук.
Благодарю Вас. — Виктор снял защитные очки, и на лице его внезапно засияла лучезарная улыбка.
Он поверить не мог. Старый добрый друг Мишка, Михаил Андреевич. Письмо было именно от него. Сколько лет, сколько долгих лет прошло с их последней встречи, ведь с того момента, как Мишка после обучения в Университете уехал в Санкт-Петербург и работал там, в Петербургской Академии Наук, Виктор лишь изредка в командировках ли или проездом бывал в этом прекрасном городе и виделся с дорогим другом. Тогда они просиживали долгие вечера или гуляли по городу, ходили в Эрмитаж или посещали многочисленные кафе, ведя захватывающие беседы обо всем и ни о чем. Мишка был жутким ловеласом и беспрестанно менял поклонниц, но каждую любил так искренне, что дух захватывало. Однажды Виктор был свидетелем, как тот купил одной из своих подружек целую кипу роз, даже несколько озадачив бабульку, торгующую ими, кажется, он скупил тогда все, что было. Зачастую в подобных дружеских узах почти полторы тысячи километров автомобильных дорог не значат ровным счетом ничего, ведь существует телефон да и, в конечном счете, почта. Но вот уже долгих три месяца Виктор не получал ответа на письма и звонки, телефон молчал, словно затаившее обиду животное, мерно издающее протяжные гудки. Несколько беспокоясь за друга, Виктор все же находил объяснение в современном недостатке времени и занятости, пожирающей жизненные силы людей.
И вот теперь Виктор сидел на подоконнике, с нетерпением разрывая конверт, в предвкушении радости от знакомого почерка и новостей об успехах товарища.
Уже держа раскрытое письмо в руках, он почувствовал внутри себя нотку беспокойства и безотлагательно начал читать.
«Мой благородный друг!
Прости меня за долгое затишье. Надеюсь, ты не успел обо мне позабыть. В жизни за последнее время многое произошло, все буквально перевернулось с ног на голову. Три месяца назад я съездил с женой на небольшую возвышенность с прекрасным водоемом, заполненным невероятно ледяной водой. Говорю тебе — градуса три, не больше! На улице стояла невыносимая жара, это лето выдалось на удивление знойным. В общем, я окунулся. Последствия оказались весьма нежданные и пугающие: через некоторое время голова заболела так, что я не в силах был даже приоткрыть глаза, и мы еле добрались домой. Ты знаешь, как я не люблю врачей, но спустя неделю пришлось