– Хорошо.

Он последовал за ней в прохладную, густую тень деревьев. Кое-где там стояли выбеленные ветром и дождем столики для пикника.

Калеб с трудом оторвал взгляд от ее плеч, теперь прикрытых курткой, и, взглянув на каменную нишу с ржавой решеткой, предложил:

– Я могу развести огонь.

«Потому что это поможет мне остыть…»

Девушка присела на краешек одного из столов, и саронг, который она надела, распахнулся, обнажив восхитительную линию очаровательных бедер. В глазах ее сверкнули лукавые искорки.

– Если вы действительно этого хотите. А что мне делать, пока вы будете разводить костер?

«Совсем как в фильме с Шарон Стоун», – подумал он.

Скулы сводило от желания, в висках стучала кровь. Трахнуться от души, до одурения, а потом можно и умереть.

Нет, так он не сможет снова вернуться к нормальной жизни. Ему нужно было нечто намного большее, чем совокупление на одну ночь. Ужин, вино, легкий разговор… все признаки и ловушки самого обычного свидания. Самая обычная жизнь.

А потом секс.

Чтобы сделать ей приятное, чтобы поддразнить ее, чтобы поддразнить себя, он оперся обеими руками о крышку столика для пикника, и Маргред оказалась между ним и столом. Она была так близко. Такая теплая, желанная и близкая. Проклятье, она уже была возбуждена! И он возбуждался с каждой секундой все сильнее. Он наклонился к девушке. Его неудержимо влекли близость и тепло ее тела, ее огромные, темные, жаждущие, голодные глаза. Кровь шумела у него в ушах, как морской прибой.

Он тонул.

Калеб отпрянул.

– А вы пока можете посмотреть содержимое ящика со льдом.

Маргред резко отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Что?

Калеб отвернулся и присел возле открытой каменной жаровни, стараясь не обращать внимания на боль в ноге, которую хирурги собрали по кусочкам.

– Я прихватил с собой ужин. Он в ящике. Вы может достать его, пока я буду разжигать костер.

* * *

Маргред в изумлении смотрела ему в спину, мускулистую и сильную. Она испытывала разочарование. Изумление. Обиду. До сих пор для того, чтобы заняться сексом, ей еще не приходилось прилагать таких усилий. Человеческие существа постоянно пребывали в состоянии сексуального возбуждения. Любой другой самец на его месте уже давно опрокинул бы ее на спину прямо на стол и долбил бы между ног.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы вы кормили меня, – сказала она.

Из-под решетки вырвались первые языки пламени. Выпрямившись, он повернулся к ней, и уголки его губ дрогнули в улыбке.

– Вам не бывает холодно. И голодной вы тоже никогда не бываете?

Прищурившись, она смотрела на него в упор.

– Бываю. Но не в смысле еды.

Он рассмеялся. У него был красивый смех, глубокий и хрипловатый, но глаза не улыбались, оставаясь печальными и серьезными.

– А я-то думал, что женщинам нравится, когда за ними ухаживают.

Ей ровным счетом ничего не было известно о том, что нравится женщинам. Человеческим женщинам, во всяком случае.

– В этом нет необходимости, – повторила она.

– Для вас – может быть. Но я подумал, что нам, возможно, стоит познакомиться чуточку поближе.

Он говорил совершенно серьезно.

– Зачем? – поинтересовалась она.

Он не отвел взгляда. Глаза у него были зелеными, того цвета, который обретает море в пасмурный день.

– Потому что вы очень привлекательная женщина.

Комплимент застал ее врасплох, и раздражение внезапно исчезло. Впрочем, она ведь может дать ему что-то взамен?

Она глубоко вздохнула.

– Что вы хотите знать?

Уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Мы могли бы начать с обмена основными сведениями. Семейное положение. Состояние здоровья. Страна происхождения. Я даже не знаю, как вас зовут.

– Я же сказала, что меня зовут Маргред. Вы можете называть меня Маргарет.

– А как зовут вас другие? Мег? Мэгги? Пэгги?

– Только не Пэгги. – Она задумчиво склонила голову к плечу. – Мэгги мне нравится.

– Мэгги… – мягко и негромко повторил он.

От звука его голоса по телу ее пробежала дрожь предвкушения. Под грудью у нее сладко заныло.

«Ох, только не это!» – с неудовольствием и раздражением подумала она. Она пришла сюда совсем не за этим.

– Вы замужем, Мэгги? – спросил он мягким, негромким, завораживающим голосом.

Есть ли у нее партнер, вот что он имеет в виду. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от непрошеных воспоминаний.

– Больше нет. Он умер.

– Мне очень жаль.

Его симпатия вонзилась ей в сердце, как острый нож.

– Это случилось уже давно.

Больше сорока лет назад. Достаточно давно, чтобы она потеряла надежду на то, что ее погибший партнер возродится, получит новую жизнь и отыщет ее. Она намеренно скрестила ноги и послала Калебу свою самую страстную улыбку.

– Для меня гораздо большее значение имеет то, что происходит сейчас.

Мужчина следил за ней серьезными зелеными глазами.

– И что же происходит сейчас?

– Вот это, – ответила она и потянулась к нему.