Когда тело уже можно было рассмотреть, эти болваны обнаружили, что убитая не только полностью раздета, но и имеет все признаки насильственной смерти, нетипичной для убитой шлюхи. А именно, что у нее был буквально выгрызен живот. Стражники улицы топтали уже давно и мертвецов за годы насмотрелись, но тут обоих вытошнило, словно беременных девок от вида еды.
С жертвой Лунного Волка этим двоим пришлось столкнуться впервые.
Сам же Роберто Карелла стоял над убитой совершенно спокойно — точнее, мастерски делал вид, что зрелище зверски убитой женщины его совершенно не волнует. Привык, мол, знаете ли! Пятый случай, как никак! Тут не захочешь — привыкнешь! Свои слегка дрожащие руки при этом, он засунул за ремень, на котором висел уставной корд[12], не использовавшийся по назначению ни разу за все время службы. И с задумчивым видом покачивался с носка на пятку — не привычка, скорее подражание старшим инквизиторам, такую привычку имеющим.
Другими словами — всеми силами демонстрировал окружающим, что на место преступления прибыл опытный следователь. И неважно, что с совершеннолетием этого следователя согласится только вербовщик, набирающий “добровольцев” в очередную пикинерскую баталию. Как неважно и то, что из пяти жертв Лунного волка, ему довелось видеть только двух.
Внешность была бедой судебного инквизитора. В возрасте двадцати пяти лет он выглядел как сбежавший от родителей, мечтающий попасть в армию, семнадцатилетний мальчишка. Слишком худой, слишком высокий, слишком нескладный. На лице росли не волосы, а маловнятный пушок, который приходилось сбривать начисто. Но и это не спасало — под этим пушком лицо было детским до полной невозможности: мягкие губы, плавные изгибы скул, тонкий, чуть вздернутый нос и огромные, обрамленные густыми ресницами глаза перепуганного олененка. Как воспринимать серьезно такого человека не знал и сам Роберто, с ненавистью глядя по утрам в маленькое зеркальце на стене, снимаемой у доброй вдовы комнаты. Которая, наверняка пустила его на постой исключительно из жалости!
Но даже с этим фактом, точнее, со своим внешним видом, смириться было можно. Однако принять отношение своих сослуживцев, этих кряжистых, бородатых, из-за любви к выпивке и жареному мясу, выглядящих лет на десять старше своего возраста, инквизиторов, было гораздо сложнее. Роберто был умнее их, он прочитал столько книг, сколько они даже не видели в своей жизни, он вообще был единственным судебным инквизитором, если уж на то пошло, который соответствовал своей должности! А они до сих пор обращались к нему не по имени или фамилии, а просто “эй, малец!” Кроме одного, который взял его своим напарником и старался (но это было видно, что он именно старался!) относиться к нему серьезно.
Осложнялось непростое положение Роберто еще и тем, что судебная инквизиция, созданная около полугода назад для расследования тяжких преступлений (а по факту — всех тех, с которыми не могла справится городская стража, а коронный сыск счел недостаточно серьезными), до сих пор не раскрыла ни одного сколько-нибудь значимого дела. В котором можно было бы проявить себя и избавиться от этого покровительственного отношения коллег!
Поэтому Роберто, как бы ему ни было жаль бедных жертв Лунного волка (жестоким или черствым человеком он себя не считал), был безумно рад появлению в городе Сольфик Хун сумасшедшего убийцы. Это была та самая возможность, которую он долго и, казалось, безуспешно ждал!
Внимательно осматривая убитую, Роберто все же испытывал нервную дрожь, успешно, впрочем, скрываемую. Красивая женщина, даже после такой страшной смерти — красивая. Густые темные волосы, бледное аристократическое лицо, тонкие и изящные руки, небольшая, но красивая грудь... Кем нужно быть, чтобы взять такую красоту и испохабить ее, превратить в забитую тушу на скотобойне?
“И ни капли крови вокруг, что характерно!” — подумал он. — “Так же, как и на месте обнаружения вчерашней жертвы. Невозможно же нанести такую рану, от грудины до паха, и не оставить ни капли крови! Значит ее, как и дочку барона да Николь, убили и разделали не здесь. А здесь только выбросили тело!”
Как выглядело место преступления в первых трех случаях Роберто не знал, — делами занималась (если можно так сказать) городская стража. Парни в кирасах под тулупами и шапках с красными околышами особо не мудрствовали, места преступления не осматривали, а просто торопились убрать страшные находки с улиц. К чему пугать добрых горожан, исправно платящих налоги?
Первую жертву Лунного волка, Рыжую Кармеллу, и вовсе похоронили в тот же день на городском кладбище в какой-то безымянной могиле. Вторую, Риту Маттеи, и третью — Анджелу Беллони, в тот же день отдали родственникам для захоронения и теперь уже даже думать было нельзя о том, чтобы выкопать тела и осмотреть их на предмет схожести нанесенных ран. Так что собирать улики и строить версии можно лишь на основании четвертого и пятого преступления изувера. Баронессы Дорины да Николь и вот этой, пока еще безымянной женщины.
Гул человеческих голосов за спиной Роберто, основными тонами которого был красный страх и черное любопытство, периодически разрывался окриками красноголовых, требующих не напирать и расходиться по домам. Привычный шум стал понемногу отступать на задний план, пока инквизитор погружался в свои мысли.
“Итак, ее привезли сюда в таком виде. Уже голую и выпотрошенную. Что это значит? Значит это, что убийца человек, а не какой-то мифический зверь, посланный Сольфик Хуну Единым в качестве наказания. И у этого человека есть телега и какая-никакая лошадь — не на горбу же он нес сюда убитую через ночной город! Арендованная? Взятая у знакомого? Или своя? Скорее — своя! Убийца — человек хитрый и неглупый, зачем ему привлекать к себе внимание, беря у кого-то телегу? А ну как на ней потом кровь останется? Объясняйся потом с хозяином! Нет, телега своя! Значит, есть и дом в городе с небольшим хотя бы двориком, где он эту телегу ставит. Не то что бы след, в Сольфик Хуне таких домов три четверти, но все же!”
Роберто оторвал взгляд от мертвой женщины и огляделся по сторонам.
“Еще должно быть место, где убийца, свое дело кровавое вершит. Не у себя же дома он это делает! Место безлюдным и тихим должно быть. И при этом не слишком удаленным, ведь чем дальше тело потом вывозить, тем выше риск попасться на глаза не в меру бдительным стражникам. Хотя, о чем это я! Бдительные стражники, ха! Да они с наступлением темноты только по освещенным улицам ходят, коих в городе не сказать, чтобы много”.
Роберто представил карту города, мысленно наложил на нее места, где находили убитых женщин… Никакой системы! И доки,