Годы работы в полиции научили Сабину цинизму. Она быстро прикинула: 80–90 квадратных метров, зона густонаселенная, обстановка и домашняя утварь в квартире, конечно, вульгарны, но по качеству несопоставимы с уровнем жизни двух молодых служащих, даже если обставить жилище им помогли родители, да и сами молодые влезли по уши в долги. В доме идеальная чистота и порядок, несмотря на присутствие собаки. А это значит, что, по крайней мере, раза два в неделю квартиру убирает домработница, хотя бы и небрежно. Получается, что эта парочка — очередная жертва маркетинга, когда форсу много, а по сути — пшик… Любовь, которая трубит о себе направо и налево, а на самом деле — прячется. Что ж, известная трагедия…
Сабина понимала, что на нее сейчас вполне можно приклеить этикетку «Говнючка». В жизни ей пришлось многое повидать и передумать, но уж чему она научилась, так это не делиться с посторонними своими циничными соображениями. А потому весь этот ряд язвительных наблюдений нашел пристанище исключительно в ее голове. Такими мыслями она делилась только с Роберто. Он был гораздо умнее ее, к тому же его разум находился с ней полностью «на одной волне». С таким ей еще никогда не доводилось встречаться. Общаясь с ним как с сотрудником муниципальной полиции, Сабине надлежало быть профессионально сдержанной и холодной. Зато потом, в интимной обстановке, она, уже не сдерживаясь, расскажет и прокомментирует каждую деталь, чтобы еще ярче разгорелся огонь их сообщничества.
Дежурный врач, прибывший на автомобиле медицинской службы, только что официально засвидетельствовал смерть супругов Брульи. Он вышел из спальни и отдал заключение Джимонди, на всякий случай подчеркнув, что даже не прикасался к телам, поскольку в этом не было никакой надобности. Потом распрощался и помчался знакомиться с очередным трупом. Проклятая работа.
Комната освободилась. Сабина тем временем натянула на руки белые перчатки из синтетической ткани и вошла. На сотом трупе ей уже удалось преодолеть тот ужас, что свойствен всем человеческим существам. Однако на тела надо было взглянуть, чтобы уточнить все детали для тех, кто дожидался ее вызова, чтобы потом закидать ее простыми вопросами, пригодными разве что для того, чтобы систематизировать центнеры бумаги и выбросить их, если окажется, что смерть была насильственная.
Слева располагалось супружеское ложе, и жуткая в своей неподвижности сцена полностью соответствовала описанию, которое Джимонди дал по телефону. Казалось, что Карло, сидя на правой стороне кровати, схватил пистолет, «Беретту» — полуавтомат, сунул дуло себе в рот и выстрелил. Он сидел спиной к жене, спустив ноги на пол, и пуля в один миг убила его и ударила спящую Гайю в шею. Женщина лежала, свернувшись в «позе эмбриона», и, скорее всего, даже ничего не заметила. Она умерла во сне, чего себе желают очень многие, с того момента, как осознают, что смертны. А вот Сабина мечтала умереть счастливой.
Ее глаза, привыкшие к сценам, которые остальные видели только в кино, скользнули на крепкое, прекрасно сложенное тело женщины, лежащее спиной. Роскошные бока, осиная талия и накачанные мускулы говорили о многочасовых занятиях в спортзале. Шелковая простыня, покрывавшая тело, немного съехала в районе ягодиц, и показались коричневые трусики танга с кружевной отделкой. Сабина вгляделась в шею. Место, куда вошла пуля, было видно хорошо, но крови вытекло совсем немного. Зато на белокурых волосах, более ухоженных, чем на фотографии с карты идентификации, виднелись пятна крови и мозгового вещества мужа. Зрелище не из приятных.
После выстрела сила тяжести отбросила Карло назад, и его голова, на первый взгляд абсолютно целая, залила своим содержимым всю спину жены. Его широко распахнутый рот, казалось, кричал, испрашивая прощения за тот ужас, который он совершил.
Следующие несколько секунд Сабина молча оглядывала комнату, стараясь не шуметь из уважения к происшедшему. Джимонди стоял позади нее, не переходя порог, чтобы снова не надевать перчаток. В полном молчании он прошел за ней в кухню. Она оперлась на стол, вздохнула и попросила, чтобы позвали того полицейского, кто первым вошел в дом, дабы не повторять без конца одни и те же вопросы. Им оказался высокий, вальяжный парень в форме, что стоял у входа. Он молча подошел и кивнул, готовый все рассказать.
— Ты ведь Фоски, да?
У Сабины была привычка говорить «ты» всем коллегам рангом ниже ее. Некоторые находили это неуместным, но со временем в ней укоренилось убеждение, что большинству ее сотрудников такой доверительный стиль даже нравился. Фоски, молодой и расторопный командир мобильного патруля, явно это оценил.
— К вашим услугам, доктор.
— Наберись терпения. Я знаю, что ты уже все рассказал милейшему Джимонди, но мне предстоит в подробностях доложить обо всем начальству, которое поумнее нас с тобой. А потому давай начнем сначала, если не возражаешь.
Парень кивнул.
— Вызов поступил от соседки напротив?
— Да. Она проснулась от звука выстрела примерно в три тридцать утра. Встревожилась и прислушалась, услышала, что завыла собака, подождала несколько минут, потом набралась мужества и позвонила соседям в дверь. Не услышав ответа, примерно в три сорок две набрала «один-один-два». Мы приехали сюда минут через пять, может, чуть больше.
— Квартиру вам открыла она?
— Да, у нее есть запасные ключи, но входить одна она не рискнула. Она так сказала.
— Понятно. Дверь была заперта на несколько оборотов?
— Нет, я бы не сказал. Я ведь там был… Соседка открыла ее сразу. Дверь тяжелая, бронированная, но она была только плотно прикрыта, а не заперта.
— Хорошо. Надо узнать у нее, часто ли так бывает. А теперь, пожалуйста, сосредоточься. Там включен кондиционер, а здесь, в кухне, открыто окно. Когда ты вошел, все так и было?
— Нет, окно было закрыто. Я знаю, что не следовало его открывать, но думаю, это сделали санитары. Поверьте мне, в комнате было нечем дышать. Ручаюсь, что никто не трогал то, чего не следовало трогать. Я обо всем написал в акте осмотра места происшествия, который набросал на планшете, пока мы вас ждали.
— Черт возьми, теперь планшетами снабдили и мобильные бригады?
— Нет, доктор, у нас иногда и бензина не бывает. Планшет мой. Я беру его с собой, чтобы пораньше начать готовить отчет, а когда выпадает шанс присесть, сразу его редактирую.
Сабина кивнула с довольным видом. Иметь у себя людей усердных, с хорошим самообладанием, способных достойно выполнять даже самые незначительные задания