с важным видом показала шефу Воржишеку свой раздвоенный язык. – Вряд ли то, что сотворило с человеком нечто подобное, уязвимо к свинцу. А трассеры – они тоже не универсальное средство. Поэтому я велел постам убедиться, что никто из челяди не приблизится к подвалу: не хотелось бы по прибытии обнаружить вместо одного трупа два или более.

– Вам бы часть столь трогательной заботы на благо собственной шкуры направить, а то тяга убегать вперёд сильно вас роднит с героями подростковых ужастиков.

Некромагичка уверенным шагом подошла к служаночке, всё ещё тщетно пытавшейся поймать сеть, и парой уверенных собственнических движений поместила ей в переносицу и горло тот же магический контур, что уже защищал чуткое обоняние госпожи от неприятных запахов. Русоволосая горничная, для которой подобная инициатива со стороны слечны Глашек была неожиданностью, трогательно вжала голову в плечики.

– Попробуй подойти поближе к вентиляции, – посоветовала синеглазка своей подручной. – Только смотри, не запнись обо что-нибудь: подобные подвалы крайне коварны.

– Будет сделано! – бодро отозвалась служаночка, после чего послушно двинулась к ближайшему квадратному “окошку”, демонстрируя при этом весьма умильно выглядящее повышенное внимание к пространству под ногами.

– Забавно, что за других мы, зачастую, боимся больше, чем за себя, – философски заметил шеф Воржишек, провожая взглядом изумрудную змеюку, которой, по всей видимости, надоело лежать на одном месте. Рептилия решительно поползла в темноту, придерживаясь того направления, в котором ещё совсем недавно двигался полицейский. – Правда меня несколько уязвляет, что в навыках неразумной зверюги вы уверены больше, чем в моих.

– Это магически изменённая тигровая змея, – пояснила ему слечна Глашек. – Она создана охотиться на некромагов, а её интеллект выше, чем у многих знакомых мне людей. Я сама была удивлена скорости, с которой Рояль обучалась новым навыкам и трюкам. Кстати, вас запах совсем не беспокоит? Могу помочь с этим делом.

– Не стоит, – беспечно махнул рукой полицейский. – Работа у меня такая: всю жизнь в кровище и в дерь…

– Кхм-кхм, – нарочито громко прочистила горло госпожа.

– Эм… в навозе. Прошу прощения, – улыбка шефа Воржишека, хоть и была виноватой, но не ощущалось в ней ни капли того смущения, которое испытывал бы человек, опасавшийся серьёзных последствий конфуза. – Ну что? Продолжим путь? Не хотелось бы отдать всю славу рептилии.

Слечна Глашек перевела взгляд на служанку, водившую телефоном у квадратного окошка вентиляции с таким видом, будто бы она не сеть ловила, а магический ритуал совершала.

– За что я терпеть такие места не могу, так это за невозможность с уверенностью сказать, отчего же тут со связью проблемы: из-за особенностей самого помещения, или же из-за призрачной активности.

– Век живи, век учись – дураком помрёшь, – усмехнулся полицейский. – Вот уж не знал, что по количеству палочек в углу экрана телефона можно близость неупокоенных отслеживать.

– Всё в этом мире взаимосвязанно, – небрежно пожала плечами госпожа. – Во всех мирах. Ещё близость духов можно отследить по падению температуры.

– Это я слышал, – кивнул Воржишек. – Но толку-то от подобной приметы в Декабре?

– Отправилось! – бодро пискнула русоволосая горничная и с довольным видом помахала своим спутникам мобильным телефоном.

– Хорошо. Теперь посвети мне вот на это граффити, – указала некромагичка на один из рисунков на стене.

– Дяп! – радостно поддакнула служаночка, после чего поспешила исполнить просьбу госпожи.

Свет фонаря выхватил кривоватый рисунок, намалёванный чёрной краской столь небрежно, что та местами пошла подтёками, изрядно мешавшими различить детали этого сомнительного художества. Тем не менее, авторская задумка была более-менее понятна: он пытался изобразить птицу с человеческой головой. Однако из-за качества исполнения было сложно понять, что эта птица держит в зубах, а что – в лапах. Эти предметы больше напоминали длинные усы и крупную гематому на нижней конечности животного, и лишь инстинктивное понимание контекста мешало принять подобную трактовку на веру.

– Судя по запаху, это свежий акт вандализма, – высказал своё мнение единственный человек из присутствующих, чей нос был способен воспринимать подобные аспекты бытия. – Или, если уж исходить из деталей дела, можно предположить ритуальное значение данного изображения.

– Мне кажется, я где-то уже видела подобный рисунок, – задумчиво произнесла слечна Глашек, подходя к предмету обсуждения поближе.

Взгляд девушки привлекло не столько граффити, сколько несколько едва заметных пятен ниже этого сомнительного художества. В свете двух фонарей можно было различить, что каждое из этих пятен выделялось не только более тёмным цветом, но и рельефностью. Словно бы нечто подплавило бетон, на время превратив его в нечто, по консистенции схожее со свечным воском.

– Возьмите образцы для анализа, – девушка осторожно указала перстом левой руки на одно из пятнышек, не касаясь его.

Подушечку пальца едва пощипывало тем самым холодом, что свойственен магическим структурам. В отличие от шефа Воржишека некромагичка была способна отделить холод материальный от холода потустороннего. Он сильно отличался от того, что привычен простым людям, ведь был не следствием отсутствия тепла, а признаком присутствия заклинательного контура. Иными словами, данный морозец имел знак плюс, а не минус.

– Но будьте осторожней. Я чувствую возмущение в Силе, – предупредила госпожа.

– Тогда пусть этим займутся эксперты, когда вы убедитесь, что тут безопасно, – ответил полицейский. – Мне бы хотелось, чтобы вы осмотрели останки, а эти пятна от нас вряд ли убегут.

– Справедливо, – кивнула слечна Глашек и перевела взгляд в сторону, куда совсем недавно уползла змея. – Ведите.

Шеф лёгким движением головы обозначил понимание приказа, после чего вновь двинулся по направлению к трупу, который ему так не терпелось показать некромагичке. Остаток пути группа прошла молча. Благо, причин нарушать тишину у них не имелось. По крайней мере, пока свет фонаря не выхватил нечто… что было крайне сложно назвать телом. Поистине, это были лишь “останки”. Или, скорее, “остатки”.

Жалкие ошмётки плоти. Кусок рыжего скальпа. Разорванная кисть без костей, слегка напоминающая сдувшуюся перчатку. Отделённое от черепа лицо, лежащее мышцами вверх было больше похоже на маску. Рядом тремя разными по размеру кучами валялись вперемешку обрывки одежды и человеческой плоти. Самую чуточку ближе к центру, композиции расположился раздавленный чьим-то ботинком кишечник, часть содержимого которого смешалась с водой из луж.

Дополняли картину происходящего тараканы, что начали разбегаться в сторону от этой сомнительной нямки не в тот момент, когда их тёмных спинок коснулся холодный взор светодиодного фонаря, а спустя лишь пару секунд.

Ещё спустя несколько мгновений служаночка, что сопровождала некромагичку, поспешила за угол, чтобы выпустить попросившийся обратно полдник.

– Илега, я же предупреждала, что зрелище будет неприятным, – поморщилась слечна