— Ребят, не видели тех, кто наказан? Где отморозки, которых осудили на каторгу?

Школьники переглянулись и рассмеялись. Осмотрели меня с ног до головы, а потом зубастый низкорослый пацан произнес:

— Видели, ясное дело. Короче, вообще, это мы…

Сначала я думал, что шутка. Потом поразмыслил и понял, что если меня наказали без повода, то и остальных теперь тоже. Значит, вместо банды матерых боевиков здесь тусуются несчастные лузеры, которых записали в бандиты лишь для статистики.

Как я раньше-то не подумал. Значит, не видать мне отряда Карателей. Но есть и хорошая сторона. Не придется поднимать кипиш. Я смогу подавить салабонов без применения силы, выпытав важную информацию. В любом положении надо искать свои плюсы. Пока главное — приспособиться, развить тело Марка и создать плацдарм для будущих наступлений.

— А, ясно, — сказал школярам, не показывая, что офигел. — И за что вас так наказали?

Ребята опять рассмеялись. Блин, они были добрыми. В этой школе все вверх ногами. Добряки наказаны на всю катушку, а придурки избегают проблем. Что ж, может, дальше исправим.

Закончив ржать, парни и девушки (а они тоже тут были) поведали о своих «злодеяниях».

— Я случайно попал мячом между ног однокласснику, — промямлил зубастый.

— А я споткнулся и сломал парту. У семьи нет денег, чтобы платить. Вот, теперь отрабатываю, — произнес пухлый чувак с маленькими глазками.

— Ну, я вот типа злобная извращенка, — заявила худая очкастая девушка лет восемнадцати.

— Оп, это уже интересно! — оживился я. — И что же ты натворила, подруга?

— Послала училку матом, когда та оскорбила семью. Сказали, что у меня агрессия на фоне нездоровой сексуальной фантазии. На самом деле я не такая. Хотя иногда мастурбирую.

— Что? О последнем лучше молчать. Оставь свои терки при себе.

— Я и не говорю. Но иногда мастурбирую.

— Ладно, с тобой все понятно, — отмахнулся, переходя к другим «уголовникам».

Отметил про себя, что извращенки в отряде нужны. Кто знает, вдруг предстоит кого-то страпонить. Война — это дело такое.

После небольшого опроса стало ясно, что за дело наказали только меня. Но об этом мало кто здесь догадывался. И в конце нашего разговора начались тупые вопросы:

— Слышь, а ты сам-то что сделал? — спросил зубастый, которого, как потом оказалось, зовут Коля.

— Может горшок с цветами Аркадьевны перевернул? — сказал толстый. Позже узнал, что его зовут Влад.

— Или мастурбировал на фото госпожи Арины? — спросила очкастая.

— Что?! Не дай бог! Ты кончай с этим делом.

— Хорошо, потом кончу.

— Да что с тобой не так, дорогуша? — прищурился я.

— Не знаю, может я родилась не в тот день. Меня кстати, Вика зовут.

— А меня никак не зовут! Я вообще здесь случайно! Моя мама поругалась с директором, вот он и злится. Скоро все выяснится, и меня отпустят, — гордо заявила высокая полноватая дамочка, похожая на пухлую мышь.

— Так, как насчет тебя, друг? — опять спросил Коля.

— Ничего такого, — махнул рукой. — Двоих спустил с лестницы, избил десятерых, послал бугая из мажоров. Ну и по мелочам, там немного.

Школота стала ржать, так что земля затряслась. Я присоединился к ним, не желая ничего доказывать. К тому ж мои «преступления» на деле были лишь мелочью. Даже заживо никого не спалил. Разве за такое наказывают?

Вскоре разговор прервал горбатый старик в фартуке, как у патологоанатома и варежках (несмотря на то, что на улице лето). Он гнусаво проскрипел, что мы остолопы, и погнал всю толпу к сараю, где было полно инструментов.

Мы взяли пилы и ножницы-секаторы. Сегодня надо было постричь деревья. Хех, наказание приятней, чем развлечение. На свежем воздухе кустики стричь. Но я всё рано делал вид, что мне в лом, как и все, чтоб особо сильно не выделяться.

Держали нас почти до заката. К счастью, здесь была связь, удалось звякнуть Ини и сказать, что с ней не пойду. Домой отправился только под вечер. Но это не самое страшное.

Хуже всего то, что не вышло отработать приемы. Пришлось делать это при всех, когда был перерыв. На вопросы Коли, Влада и остальных, сказал, что занимаюсь специальной гимнастикой, чтоб скорее раскрыть магический дар.

Мол, прочитал о таком в умной книге. Некоторые лишь посмеялись, а многие стали повторять, веря, что это позволит вырваться из той жопы, куда их засунула жизнь.

Позднее возвращение домой породило волну истерик со стороны матери. Она хотела заставить Ини встречать меня после работы. Потом решила сама идти к школе при наступлении вечера. Лишь после долгих уговоров удалось объяснить, что я в 18 лет могу сам пройти несчастные два километра.

К тому же, мы заканчиваем до заката. А местные любители худеньких школотронов выскакивают из своих нор только ночью.

Следующие два дня прошли вполне ровно. Я быстро привыкал к телу, учился им управлять, изучал слабые и сильные стороны, готовясь к будущим боевым действиям. А такие скорей всего будут.

Пару раз на меня пялились хорошо одетые парни. Я узнал, что здесь банда богатых скотов, которые не хотят сидеть в крутых академиях с их строгими правилами.

Эта банда называет себя Бойцами. До клана они не дотягивают, но являются мощной группой нашего города. Название говорит само за себя. Эти люди ценят силу, причем любую. Они плевать хотели на справедливость. А такие как я для них типа животных. Убивать вроде жалко, но считать равными себе глупо.

Петушок Петя тоже входил в эту банду. Казалось, он был не удовлетворен прошлой беседой и точно что-то задумал. У меня пока не было сил воевать. Я не спеша постигал нюансы странного мира, ржал вместе с наказанными, делал лёгкую работёнку. И, конечно, учился, пытаясь быть не совсем идиотом.

Не могу сказать, что план боевой подготовки был выполнен. Но все шло неплохо. Сегодня я возвращался домой в приподнятом настроении. Вспоминая, как Влад сел на колючую палку и она прикрепилась к его жирным округлостям, как спора адского мутагена.

Вдалеке догорал закат, было немного прохладно, но в целом комфортно. Я дошел до полоски кустов, где в первый день школотронства нас с Ингой встретили гопники.

На этот раз я напрягся, чувствуя нечто неладное. В кармане лежал большой гвоздь. Я специально носил его на всякий пожарный. Ещё отработал несколько важных приемов, чтоб побеждать сильных противников.

Так что тех молодчиков бы прогнал, или покалечил, погибнув от их ударов. Но скорее всего, они б разбежались.

Так вот, в кустах уже было темно. Дорога казалась мрачным туннелем заброшенного Питерского метро. Сжал гвоздь покрепче, напряг нужные мышцы, готовясь к возможному нападению.

К счастью, все прошло гладко. В кустах пела какая-то