— Почему ты так торопишься? — спросил Лаэнар. — Еще только стемнело.

Я не могла остановиться — шла быстро, почти бежала, и Лаэнар не отставал от меня ни на шаг. Его сердце все еще билось в такт с моим, в словах было мое дыхание, а наши мысли смешивались, сплетались друг с другом. И я торопилась, чтобы не утерять это чувство — отправиться в битву сейчас, когда Лаэнар был моим продолжением. Чтобы мы были как две руки, держащие меч.

Не замедляя шага, я поймала его ладонь и сжала крепко.

— Я тороплюсь, потому что ты со мной.

— Я всегда с тобой, — ответил он.

Этот путь был слишком долгим — мы могли бы оказаться в ангаре почти мгновенно, влететь по отвесному колодцу, но эти пути были запечатаны, они откроются, когда начнется битва. Поэтому мы спустились на нижний уровень, где никто не жил постоянно. В коридорах было тихо, нам встретились лишь несколько младших, слабых звезд, — и сразу отступили в сторону, освобождая дорогу.

Стены, пронизанные решетками и иссеченные скобами лестниц, изгибались, смыкались над головой. Гул механизмов здесь был совсем близким, а магия отступала и пряталась за запахом металла. Мы словно бы оказались внутри гигантской машины.

Я тысячу раз ходила этим путем, и каждый раз мечтала о том времени, когда распечатают колодцы, и все пути в городе станут свободными.

Коридор замыкали ворота — на их створках полосы и блики переплетались, показывали небо. И глядя на металлический рисунок созвездий, я знала, что Лаэнар прав, — еще только стемнело.

— Арца!

— Лаэнар!

Мы назвали свои имена почти одновременно, и ворота разошлись — но не полностью, так чтобы могли пройти лишь двое.

Внутри ангара гуляли ветра. Из решеток вырывались потоки, текли и смешивались. Теплые кружились и уходили в высоту к далеким сводам, куда не дотягивался свет белых ламп. Холодные потоки стлались к полу, делали каждый шаг быстрее и легче.

Я невольно подняла руку, и крылья раскрылись за спиной, сила потекла в них. Ботинки ощетинились хвостовыми перьями, и я едва не взлетела, — каждая струя воздуха и каждый отблеск на стенах звали меня ввысь.

Здесь я впервые надела крылья, здесь я училась летать.

Машина ждала нас — черная капля среди множества механизмов и форм, песчинка в огромном ангаре. Но она притягивала взгляд — глубокой темнотой и силой, неотличимой от силы Мельтиара, от силы каждого из нас. Как и я, машина была готова взлететь — ее дрожь отдавалась в полу, а в черных бортах не отражался свет.

Мы подошли, и борт раскрылся. Я запрыгнула внутрь, надела шлем, стекло с тихим щелчком опустилось, закрывая лицо. Мир изменился. И как всегда в первый миг я не могла различить ничего, кроме красных контуров и мешанины теней и света — но этот миг прошел, и я стала видеть ясней, чем обычно.

Амира и Рэгиль уже были здесь, сидели впереди, их руки скользили по панелям управления, огни вспыхивали и гасли от прикосновений. Лаэнар опустился рядом со мной, застегнул шлем.

— Готовы? — спросил Рэгиль.

— Да, — кивнул Лаэнар. — Летим!

Чернота стен, как и чернота шлема, стала прозрачной, — машины, ждущие своего часа, люди в ангаре, каменные своды, решетки и лестницы, — все они красными контурами проступили снаружи, за сумрачной дымкой стекла. И выход превратился в огромную шестеренку, очерченную огнем, — она поворачивалась, раскрывая стену, выпуская нас.

В такие мгновения я завидовала пилотам: только они могут по-настоящему ощутить, как машина отрывается от земли, становится снарядом, несущимся ввысь. Они ощущали и направляли полет, — а я чувствовала только силу, переполняющую нас всех, видела, как на нас падает небо, расчерченное сеткой координат, а внизу проносятся бордовые контуры земли.

— Куда? — спросил Рэгиль.

Амира подняла руку и перед ней вспыхнули разноцветные точки — они были похожи на несуществующее созвездие, но никогда не поднимались в небо и горели только от нашего огня. Это была карта вражеских поселений, и Амира наугад указала на одно из них.

— Мы там были в прошлый раз, — проговорил Рэгиль. — Тот человек был именно там. Может быть…

— Тем лучше! — прервал его Лаэнар. — Летим туда!

Красные контуры под нами смазались, стали неразличимо-быстрыми, земля проносилась как ураган. А затем машина нырнула, развернулась, теряя скорость, и я увидела цель.

Все поселения возле гор были похожи — как будто в них жили одинаковые люди, с одинаковыми мыслями. Низкие дома светились тускло, но у края селения теснились и двигались алые пятна, — я знала, там загон криворогих баранов, украденных у гор и запертых в неволе.

Машина сделала еще один круг, и я увидела людей, — их контуры горели ярче всего. Один замер посреди улицы, закричал что-то, глядя вверх. Машина донесла звук с земли, усилила многократно, но я не разобрала слов.

Мы невидимы, мы стремительны, мы почти бесшумны — но не можем скрыть ветер, он несется от нашей машины как прилив.

Враги уже знают, чего ждать.

— Пора! — сказал Лаэнар.

Машина зависла. Борта распахнулись, справа и слева, открывая нам с Лаэнаром путь в небо. Крылья вновь призывно дрогнули, но я сдержалась, не дала им увлечь себя, не рванулась навстречу битве.

Оружие было готово, приклад привычно упирался в плечо. Я перевесилась наружу.

Ветер, рожденный нашей скоростью, стих, разбился о землю вдалеке. Меня встретили только обычные ночные потоки: холодные текли с гор, теплые поднимались от земли, и соленое эхо чужих ветров доносилось от моря. Потоки переплетались, кружились, я чувствовала их сквозь одежду, перчатки и шлем, — датчики усиливали это чувство в сотни раз. Все небо было моим.

Но целью была земля.

Лаэнар выстрелил первым — отдача встряхнула машину, белый огонь полыхнул над нами, а внизу загорелось живое, красное пламя. Крыша дома вспыхнула, люди выбегали на улицу, их контуры мерцали, крики наполняли воздух. Мгновение спустя нас настиг жар пламени — у меня не было времени уменьшить чувствительность датчиков, я целилась.

Впереди, там где дома расступались и улица превращалась в дорогу, стояла вышка. Водонапорная башня или сторожевая — неважно. Мельтиар говорил, что я умею находить самую лучшую мишень. Она была сейчас передо мной, в прицеле.

Я выстрелила. Белый свет ослепил меня, отдача толкнула внутрь, и в тот же миг грохот затмил все звуки, чужая сила швырнула машину, и кинула меня обратно, к земле.

Крылья распахнулись, ловя восходящий поток, и, все еще ничего не различая, я взмыла вверх.

— Правый двигатель! — Голос Амиры в шлеме звучал ясно, но перед глазами было лишь мельтешение красных и черных полос. — Подбит!

— Что с приборами? — Я слышала, как мой голос срывается на крик. — Почему темно?

Не дожидаясь ответа, я откинула стекло шлема.

Внизу бушевал огонь. Его ярость и жар текли вверх, перемешивая ветра, унося меня