В гляделки, стоя друг напротив друга мы играли около минуты.
— Присаживайся, — наконец он отмер и указал мне на стул напротив стола, сам же стал прохаживаться рядом. — Твой отец написал в письме, что ты потерял память.
— Да.
— Не coilen, — повысив слегка голос, осёк он меня.
— Что значит coilen? — Понимаю что разговор у нас с ним серьёзный, судя по тону, поэтому решил прояснить для себя каждое слово.
— Не говори, когда говорю я.
— Хорошо.
— М-да, — видимо мой вопрос сбил его настрой, поскольку он сел за стол и вновь уставился на меня.
— Зачем Элидар отправил тебя ко мне?
— Учиться, — обескуражено произнёс я.
— Элидар не всё написал в письме — тут стоит пометка — значит что-то недоговорено. Вспоминай, что сказал Элидар когда отправлял тебя.
Я задумался:
— Сказал, что мне будет у тебя лучше.
— Что ещё? — У деда при обращении к нему на ты глаза чуть сузились.
Отец, когда провожал, многословен со мной не был. Впрочем, он вообще не очень разговорчивый человек.
— Сказал, что я что-то посмотрю, но я не понял что — слово незнакомое, а переспрашивать не стал. Ещё сказал, что ты научишь меня по-другому смотреть на вещи
Дед ещё больше сузил глаза. Потом выдвинул ящик стола и достал оттуда перстень. Ярко «светящийся» перстень. Я понятно стал его разглядывать.
— Что видишь?
— Перстень.
— Он светится? — Фраза была произнесена несколько нервно.
— Да, — удивился я,
Раньше на тему моего дефекта зрения я ни с кем не говорил.
Дед откинулся на спинку стула и, надев перстень, сложил руки замком на животе. Помолчав пару минут, он изрёк:
— Как Элидар вообще выпустил тебя за ворота дома....
— Наверно из-за того, что я ударил Зарука.
— Расскажи, — дед несколько заинтересованно посмотрел на меня..
Вот же! Теперь я почувствовал себя в шкуре своих родных, когда они что-то объясняли мне. Это вопросы задавать легко, а вот рассказывать....
— Зарук приехал. Была... встреча, когда надо всё по правилам, с сестрой.
Я не знал, как сказать «церемония». Мне самому объяснили, что это такие правила при встрече мужа и жены.
— Зарук ударил рукой сестру, — продолжил я. — Я ударил Зарука.
— Один раз? — серьёзно спросил дед.
— Пять, — ответил я. — Потом Зарук сказал, что хорошо, что его, а не Грандзона другого. А отец сказал ладно Грандзона, а если Harritsa. Решили меня отправить к тебе.
Дед слегка улыбнулся:
— Понятно. Память у тебя выпала, а вот last остался.
Переспрашивать что такое last, я не стал. И так понятно, что ничего хорошего. В лучшем случае, last — это характер, в худшем — дурь.
— Ладно. Комнату найдёшь?
Я кивнул.
— Я подумаю, как тебя учить. Вечером поговорим. Иди.
— Что это за свет?
— Это Har.
— Что значит Har?
— Сила такая. Потом расскажу. Никому не говори что ты видишь свет.
— Хорошо. Что значит Harrits? — решил я прояснить всё-таки для себя самого ситуацию с не единожды слышанным словом.
Интуитивно я понимал, что это связано со светом.
— Человек, который может управлять этим светом.
— А что значит Suisken, — вспомнил я слова мальчишки.
Дед встал и подошёл к карте, изображённый материк на которой был поделен на клочки.
— Вот это показал он на один из клочков — локотство, — он посмотрел на меня — понимаю ли?
Я кивнул.
— А вот это, он взмахом обвёл кучу мелких «клочков» и есть Руизанская Suisken.
— А это? — ткнул я в большую область с округлой границей.
Зря Корндар наговаривал на деда. Нормальный мужик.
— А это орочьи земли.
Слово орк я знал. Пасот мне показывал книгу с чёрно-белыми рисунками, где была нарисована этакая обезьяна с клыками, орк, одним словом. Хотя я для себя перевёл именно как обезьяна. Но если у обезьян есть земли.... Да не-е-е. Этого не может быть....
Свою комнату я чуть не прошёл — задумался. В этот день у меня был первый залёт — я разобрал светильник у себя в комнате. Совсем. Вместе с составной медной бляхой сверху, в которую, был вставлен «светящийся» камушек. Бляха обратно склеиваться отказалась.
Глава 4
Помнится, я как-то подумал, что дед нормальный мужик.... Беру свои слова обратно. Подъём, как только солнечный диск встанет наполовину от горизонта. Отбой — когда скажет дед. Это был отрезвляющий душ после расслабона в доме отца. И это было именно то, что мне необходимо. Днём занятия, практически непрерывно. Грамота, математика, мечный бой, вольтижировка, география, этикет, духи бы его забрали, танцы — это далеко не полный перечень. Что будет если отлынивать? Можешь ехать обратно. Никто не держит. Знать, прежде чем выпустить своих отпрысков в этот жестокий мир очень старалась подготовить их. Как говорил дед, кем бы мы не стали, нам придётся много и упорно работать, не признавая праздников и времени суток. Станет, кто из нас балзоном — будет в ответе за свои земли, грандзоном — за управление локотством, вернее какой-то его структуры, Ларам же светила забота о доме и муже.
Вы не представляете, сколько всего должен знать либалзон! С кем можно первым разговаривать с кем нельзя, когда рабы могут к тебе обращаться, на каком пальце перстень у грандзона, а геральдика и словесность.... У-у-у.... Ладно хоть математику учить не надо, но на занятия, в целях конспирации, я всё равно исправно ходил. Конспирировался я не просто так. В этом мире верили и в духов и костры были.... Кстати, я узнал, почему я либалзон. Либалзон, это титул наследника земель, а не ребёнка балзона. Я уж не знаю, как там отец договорился с дедом, но тот дал как ему, так и нам, то есть мне и брату, право на наследование. И наследование причём не подразумевает очерёдность. В случае чего балзонство придётся пилить. Только тут тоже есть хитрость. Со слов деда, отец, подозреваю не без использования служебного положения, оформил от нас с братом дарственные бумаги без даты на наши доли. Такой финт был связан с небольшим размером балзонства. Дело в том, что если балзон прекращал платить налоги, то его балзонство могло уйти государству, то есть локотству или империи. Ну а с маленькой земли налоги платить практически нереально, так как это будет в убыток. Хотя и такие балзонства тоже есть. Это когда ради титула кто-то богатый платит за клочок земли необходимые налоги. В общем, так как балзонство деда и так то было не большим, то делить