Но никогда бы Хермелирдский замок не выглядел бы так изысканно без этих уютных хижин, расположившихся вдоль баронской дороги. Запах свежескошенного сена, звуки из хлева и почти регулярный звук от работающих инструментов прекрасно преподносили скромную деревенскую жизнь. Около небольших каменных домиков была разбросана неброская крестьянская утварь, да и вообще тут постоянно кипела жизнь. Местные жители регулярно работали на обширных полях надела, поэтому в усадьбе всегда было довольно людно. Чуть только сюда приходил рассвет, как немедленно утренний воздух начинали сотрясать удары мотыг, шуршание плуга, фырканье коней да звонкий людской говор и смех. И до заката этот гигантский муравейник не переставал свою возню.
Это добротное местечко принадлежало только одному человеку: барону Седрику Дику. Знатный и благородный род Диков был удостоен королевской честью, еще задолго до начала Крестовых походов, поместьем Хермелирд и титулом. Еще в те времена, первый владелец этих земель Эрих Дик под знаменами германской короны совершал набеги на непокорных соседей, а те, в свою очередь, не раз осаждали замок и терпели поражение. Всегда окруженные милостью престола, Дики ревностно ухватились за возможность завоевания Святой Земли, и уже после того, как государство Иерусалимское стало существовать на законных основаниях, где-то на осажденных крепостях, на ярко алом полотнище, красовался горностай - эмблема баронства Хермелирд.
Достаточно разбогатев, род Диков никогда не скупался на пышные празднества с приглашением почетных гостей и почти полностью отказался от завоевательных походов и междоусобиц. Лесные массивы были источником жизни в тех краях, и подданные барона безжалостно покоряли природу и пользовались ресурсами ради удовлетворения своего господина.
Если бы лес был живым, то он бы застонал от бесконечного и непомерного потребительского поведения живущих здесь людей. Но зеленое море оставалось глухим наблюдателем.
Вскоре подошли и те времена, когда родился сам Седрик. С детства он был тучным, но в то же время подвижным и жизнерадостным, вероятно, сказались гены его далекого прадеда Эриха, того кого принято считать основателем рода. Отец Седрика, Аделар Дик, несмотря на свое выдающееся воинское прошлое, большую часть жизни посвятил воспитанию своего отпрыска. После возвращения из итальянского похода короля Фридриха барон Аделар женился на знатной даме Росвите и с тех пор никогда больше не покидал земель Хермелирда.
Окруженный родительской заботой, юный Седрик имел успех в обучении всем жизненным премудростям. Обширная библиотека баронства вмещала в себя множество трудов ученых мужей, рыцарских баллад, исторических и географических очерков и даже кое-что из алхимии. После успешного освоения грамоты, Седрик с особым рвением бросился постигать военную науку, впитывая в себя все лучшее не только от отца, но и от стражи замка. Верховая езда, фехтование, стрельба из лука - вот далеко не полный список достижений маленького барона. Охота в любую погоду, порой даже в одиночку, была истинным наслаждением для Седрика. С упоением затравливал он благородного оленя, доставал к обеду сочную кабанятину, а пополняющаяся коллекция медвежьих шкур расстраивала престарелого Аделара, словно насмехаясь над его дряхлеющей рукой.
По прошествии времени, Седрик Дик был представлен к королевскому двору, где несколько лет до посвящения в рыцари прислуживал более знатному господину. В это же время горе посетило род Диков: от чумы скончались престарелые родители. Страшная болезнь не пощадила и молодую жену Седрика - Герти. Вернувшись в Хермелирд, наследный барон, отдав последние почести родным, затворился в часовне в горячей молитве, на несколько дней.
Но в одну из безлунных ночей дверь в часовне неожиданно заскрипела, и в отблесках света от факелов, перед изможденными лицами слуг, не смыкавших глаз у входа, показалось грузное тело Седрика Дика. Словно дикий вепрь, вырвавшийся из клетки, он молниеносно пронесся по двору замка и затворился в своих покоях. Очевидцы тех событий говорили, что барон как будто бы состарился вследствие последних событий: на его лице появились морщины, волосы посеребрила седина, а взгляд стал пустым и стеклянным. Так ли это было на самом деле или нет: поручиться никто не сможет, но доподлинно известно, что после омовения, не приступая к трапезе, Седрик велел позвать к себе Дядюшку Эбнера.
На самом деле Эбнер не состоял в родстве с Диками, но Седрик называл его Дядюшкой с того момента как начал говорить. Этот человек представлял собой кладезь всех земных знаний и, возможно, поэтому занимал при дворе особое место. Он с одинаковым усердием служил в свое время Аделару первым советником, юному Седрику - учителем, а всем обитателям Хермелирда -целителем и знахарем. И никто в баронстве не слышал от Эбнера слов отказа.
Крестьянские детишки были первые, кому выпала честь увидеть как в незапамятные времена, под ржание коней и стук копыт о придорожные камни, в сопровождении немногочисленного войска, из-за горизонта, сверкая доспехами, в Хермелирд возвращался из похода барон Аделар вместе с одетым в причудливые одежды человека, ранее не появлявшимся в этих землях. Будь деревенские жители образованы, то они, вероятнее всего, приняли бы Эбнера (а это был именно он) за волшебника, сошедшего с английских гобеленов. Его тело покрывала длинная мантия песочного цвета с непонятной обывателю вышитой символикой, а на голове был капюшон. К седлу пегого жеребца Эбнера был приторочен большой деревянный посох с медным наконечником, ограняющим драгоценный камень внутри. Любой гражданин средневековой Германии мог бы с уверенностью заявить, что подобного рода личностям, появляющимся на улице в подобном виде, бывает крайне нелегко избежать стычек со Святой Инквизицией. Но если учесть, что баронство Хермелирд находится вдали от оживленных мест и торговых путей, а Аделар Дик принадлежал к числу тех богобоязненных католиков, которые готовы с мечом в руках отстаивать свою веру, то можно не ошибаясь сказать, что в этих землях Эбнер был в безопасности. Да и