Так вот кто мой благодетель! В эту минуту я был от него в восторге. Он дал мне благородную цель, указал путь к счастью. Мой милый старый учитель!
- Значит, договорились: мы зачисляем вас в штат и направляем на Дальний Восток; там вы установите контакт с местными заготовительными организациями и приступите к работе по нашей инструкции. Срок два года,- еще раз повторил Скалов.- Год на установление ареала и год на разведку мест, пригодных для расселения.
- Да, да, согласен! - Я, наверное, плохо слушал его, потому что Скалов как-то особенно посмотрел на меня и замолчал, а я мыслями уже устремился за тысячу верст туда, где когда-то работали Пржевальский и Арсеньев, Крашенинников и Комаров. Только бы достало умения, только бы справиться с этой задачей, а уж сил я бы не пожалел!..
- Мы доверяем профессору Мамонову, он нас заверил, что вы способны отнестись серьезно к поставленной задаче, справитесь,- строго предупредил меня Скалов.- Теперь дело за вами…
- Я готов ехать хоть сегодня!
- Ну зачем так спешить. Завтра вы зайдете в отдел кадров, потом к моему заместителю, он вас подробно ознакомит с инструкциями. На сборы, вероятно, тоже уйдет несколько дней. Серьезное дело не терпит торопливости! - Он встал и подал мне руку: - Желаю успеха!
- Спасибо вам,- сказал я и пошел было к выходу, но он вдруг окликнул меня:
- Товарищ Буслаев, а как быть с вашим заявлением?
Я махнул рукой. Работа в главке? Она уже вылетела из головы и была так же далека, как в небе холодная звезда.
- Тогда так: собирайте материал, наблюдайте, записывайте. Я уверен, что у вас через два года будет отличный материал для кандидатской диссертации. Счастливого пути!
Меня охватила безудержная радость. Я должен был с кем-то ею поделиться. Легкими прыжками я несся с четвертого этажа, обгоняя медленно ползущий лифт, и не заметил как оказался на улице.
Солнце все так же ослепительно сверкало в небе. Над улицей стояло дрожащее марево раскаленного душного воздуха.
Напевая игривую песенку, я поехал к профессору Мамонову - своему бывшему учителю, которого всегда уважал за ум и справедливость. Сейчас он был мне просто необходим.
Громыхающий трамвай, отзванивая на остановках и перекрестках улиц, более часу вез меня по незнакомым московским закоулкам до конечной остановки. Здесь уже чувствовалась окраина, дышалось легче, больше было зелени.
Отыскав дом Мамонова, я прошел через калитку мимо небольшого палисадника с георгинами и флоксами, остановился у входа на застекленную веранду, обвитую хмелем, вьюнами, и позвонил.
Старый профессор радостно встретил меня и пригласил в свой кабинет. На окна были спущены темные шторы, и в доме царил приятный полумрак. За стеклами книжных шкафов тускло поблескивали старой позолотой корешки книг. Как испытанная гвардия, всегда готовая к бою, они стояли тесными сомкнутыми рядами в строгом молчании. На шкафах и полках в разных положениях разместились и скалили острые зубки чучела пушных зверей: соболи, горностаи, белки - трофеи профессора, добытые им в молодые годы во время многочисленных походов и экспедиций.
Теперь он заметно постарел: голова стала белой, холодный иней старости упал на усы, брови, бородку. Только в глазах еще билось живое любопытство. Последнее время он стал быстро уставать и, прочитав одну-две лекции, тяжело опускался в кресло и подолгу сидел с опустошенным взглядом. Годы брали свое, хотя он еще и продолжал бодриться.
Профессор усадил меня рядом с собой на мягкий плюшевый диван.
- Ну-с, молодой человек, рассказывайте с чем пожаловали?
- Вы уж извините, что потревожил вас, Сергей Павлович. Пришел поделиться своей радостью: на Дальний Восток посылают, соболей искать!
- Поздравляю тебя, Александр Николаевич…
- Да что вы, Сергей Павлович! Зовите просто Сашей.
- Изволь, буду звать Сашей. Завидую, брат, тебе, завидую! Если бы не годы, ни за что не уступил бы тебе такую честь, сам помчался бы на Восток. Вот, думал раньше, успею все дела переделать, а выходит, не хватает, брат, жизни, не хватает… Самое интересное приходится другим отдавать. Соболь! О, у него большое будущее, поверь мне, Саша.
- Как вы думаете, Сергей Павлович, где еще можно найти на Востоке соболей, в каких местах?
- Есть соболь в горах Сихотэ-Алиня, но ведь нужен самый лучший - черный! Мне известно, что темные соболи обитают не только в Забайкалье, но и далеко за его пределами - в горах Станового, Яблонового хребтов, Ям-Алиня… Соболи тех мест темнее, шелковистее прославленных баргузинских. Мы их относим к «Якутскому» кряжу. Где их искать? Я и сам не знаю, ведь Дальний Восток для нас пока еще темное пятно. Возможно, что соболь встречается между хребтами Джагды и Баджальским. Это самое дикое и безлюдное место. Целая горная страна, в несколько раз больше Швейцарии, а уж по суровости и говорить не приходится. Но это только предположения… Ничего определенного…
Некоторое время мы сидели молча. Профессор долго думал о чем-то своем, а потом заговорил:
- Знаешь, Саша, я тебе добра желаю, послушай моего совета… Будь осторожен, не шути с тайгой, во всем советуйся с бывалыми людьми. Другой попадется и малограмотный, а большой умница… Найти такого человека - половина дела. Вспомни Дерсу у Арсеньева. Тебе предстоит большая работа. Мы мало знаем эту разновидность соболя, собирай черепа, фиксируй желудки. Все это важно. Отмечай все зоологические находки. Ты можешь встретить животных и птиц там, где их никто не предполагал, за пределами их ареала, ведь Дальний Восток в зоогеографическом отношении еще слабо изучен…
- Обязательно займусь этим, Сергей Павлович!
- У меня к тебе личная просьба: постарайся добыть для нашего музея дальневосточных экзотов: харзу, гималайского медведя, чешуйчатого крохаля, рыбного филина. Такая возможность может представиться…
Беседа наша затянулась. Мне, собственно, пришлось только поддакивать, а говорил один профессор. Он вспоминал тысячи мелочей, которые могут встретиться на пути, и советовал, советовал без конца, словно снаряжал в далекий путь родного сына. Весь опыт старого ученого-практика вкладывал он в свое напутствие.
В конце концов он утомился. Я это почувствовал по паузам, которые становились все чаще и длиннее. Я встал, пони-
мая, что нельзя злоупотреблять добрым отношением старого учителя.
- Спасибо за все, Сергей Павлович!
- До свидания, Саша. Пиши. Я верю в твой успех и рад, что передаю эстафету в надежные руки!
На прощание он крепко обнял меня.
Зажигались первые огни. Закат был золотистый, тяжелый, не предвещавший освежающего дождя. Было немного грустно. Я сел в первый подходящий автобус и отправился на свою холостяцкую квартиру, чтобы сделать для памяти кое-какие записи и как-то переварить все, что втиснули в мою голову за этот беспокойный, но интересный день.
В ДОРОГЕ
Скалов был прав, когда иронически заметил, что серьезное дело не терпит торопливости.
Прежде всего я потратил два дня на оформление в