– Паша, не трави душу! – не попросила, а скорее потребовала незнакомая девчонка.

Натуральная русская баба. Здоровая и с норовом. Такая и коня кулаком на скаку зашибет, и трехэтажным матом кого хочешь без запинки обложит. Но и душа у нее простая, добрая.

– Мария, – представилась она.

И улыбнулась. В машине сразу стало как будто светлей.

А потом Паша подобрал еще одну девчонку. В машине стало тесно. Впрочем, Вероника не жаловалась. Еще бы, ведь именно из-за нее все и теснятся. Она – внеплановый пассажир.

– Эй, а куда мы едем? – спросил Мария, когда машина выскочила из города.

– В пансионат, – не поворачивая к ней головы, ответил Паша. – Лес, природа, озеро. Красота, короче...

– Там и будем жить?

– Жить, учиться и обследоваться. Как договаривались... Но сначала позавтракать надо. Есть хотите?

– А ты что, кормишь?

– Ноу проблем...

Он свернул с дороги, проехал чуть по гладкой асфальтированной дороге, остановился возле какого-то кафе. На площадке перед входом стоял автобус, «Икарус». Вероника едва обратила на него внимание.

Паша отвел их в кафе. Усадил за стол. Сделал более чем скромный заказ. Кофе, бутерброды с ветчиной и сыром. Но девчонки были благодарны ему и за это.

Не успели подать кофе, как появились еще какие-то девчонки. И с ними парень. Паша поприветствовал его.

Знал он и третьего парня, который привел в кафе сразу семь девчонок. Вместе с ним он скрылся за стойкой кафе. А потом появился официант. Он принес кофе, бутерброды.

– А ты давай со мной, – поманил он за собой Веронику.

– Куда?

– Сейчас узнаешь.

Он привел Веронику в крохотный кабинет директора кафе. Во главе стола восседал какой-то незнакомый мужчина. Приплюснутый нос, массивная нижняя челюсть, глубоко посаженные глаза. Этими глазами впился в Веронику, как будто за душу взглядом уцепился. На какое-то мгновение она потеряла ориентацию в пространстве и во времени.

Мужчина снял трубку с телефонного аппарата. Протянул ей.

– На, тебе отец звонит.

– Как отец? Он ведь умер... – вытаращилась на него Вероника.

– Значит, мать.

– Мама тоже умерла. Я еще совсем маленькая была...

Он вернул трубку на место. Но продолжал сверлить ее взглядом.

– Братья, сестры?..

– Да нет у меня никого.

– Точно?

– Да.

– Никто не хватится, если вдруг пропадешь?

– Никто. А почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что работа очень тяжелая. Мало ли что случиться может. Все, свободна.

Вероника вышла из кабинета. Но в зал не пошла. Ей вдруг расхотелось ехать в Америку. Не потому, что боялась работы. Просто этот мужчина нагнал на нее страху. Почему его так интересуют ее родственники? Вернее, их отсутствие. Что-то тут нечисто...

Она бросилась к рабочему выходу. И даже выскочила во внутренний дворик кафе. Но путь ей перегородил Паша.

– Куда ты? – хищно осклабился он.

– Да мне бы... Я бы... Мне в туалет надо, – нашлась она.

Вероника вдруг поняла, что ее никто и никуда не отпустит. Разве что только в туалет. Вот он, в конце двора. За ним сразу лес начинается, кустарник сплошной стеной. Шмыгнешь в него, никто не заметит.

– В туалет? Что ж, нужное дело... Только сначала надо кофейку попить. А то ведь остынет...

Он недобро усмехался и танком надвигался на нее. Загнал обратно в узкий темный коридор.

– Пошли кофейку попьем, а потом в туалет...

Девчонки сидели за столом. На Веронику и Пашу никто не обратил внимания. Все сосредоточенно думали о своем. Только почему-то слишком сосредоточенно. И взгляды у всех какие-то пустые...

Вероника, даже не присев, махом выпила остывший кофе.

– А теперь можно? – кивнула она в сторону туалета.

– Теперь можно.

На выход она шла широким, твердым шагом. Но уже возле туалета на нее навалилась страшная усталость. Мысли вдруг спутались в жесткий колючий клубок, мозги покрылись изморосью.

Вероника даже не поняла, что оказалась в туалете. Нужду справляла на подсознании. И при этом усиленно думала. О чем именно – не знала даже сама...

На улице ее поджидал Паша.

– Пошли, тебя все ждут. – Как будто не он это сказал, а откуда-то из космоса донесся до нее голос.

Он взял ее под руку и куда-то повел. Она пошла за ним – покорная, как овца.

Вероника смутно помнила, как оказалась в автобусе, как села рядом с Иркой. Нервы – заморожены, в душе – пустота, в голове – туман. И страшная усталость, гремучая апатия. Ей было все равно, что с ней происходит. Она даже не пыталась узнать, куда ее везут.

Никто из добровольно-подневольных пассажирок не смотрел в окно, никто не пытался запомнить дорогу. Мощный антидепрессант, подмешанный в кофе, сделал свое дело.