С Кешей Тумановым я сдружился еще до зоны, в мою воровскую бытность. Он тогда промышлял мошенничеством – знакомился с состоятельными женщинами, вешал им лапшу на уши, выманивал у них деньги под собственные бизнес-проекты. Дескать, не хочу, дорогая, быть нахлебником на твоей шее, а потому хочу иметь собственное дело… И надо сказать, дела у него шли успешно. Я в зону на два года загремел, а он продолжал в том же духе, пока совесть вдруг не взыграла. Да и в тюрьму ему вовсе не хотелось. В общем, отошел он от дела, и с женщин переключился на парней. Нет, он не знакомился с ними, не клялся в любви, втягивая в свои сети. Он знакомил их с девушками, учил, как нужно кружить им головы. Дело его называлось службой эскорт-знакомств, надо сказать, зарабатывал он неплохо.
Красивых девушек в Москве много, но еще больше парней, стеснительных по своей природе. Таким ребятам гораздо проще завести знакомство с какой-нибудь никому не нужной дурнушкой, чем с желанной красоткой, при виде которой у них немеют языки и отнимаются ноги. Кто-то из таких ребят связывает свою жизнь с дурнушкой, а кто-то звонит Кеше и вместе с ним отправляется в ночной клуб или еще куда-нибудь на охоту. Там они «снимают» двух красоток, Кеша, пользуясь своим острым языком, обаянием и годами наработанным умением, обрабатывает их, после чего одну забирает себе, а другую, получше, отдает клиенту. Если у парня складывается с этой девушкой, то Кеша получает свой гонорар, если нет, то заход в клуб повторяется, но уже исключительно за счет клиента…
Иногда у Кеши случался аврал, а разорваться на две части он просто не мог, и в этом случае к делу приходилось подключаться мне. На внешность я вроде бы ничего, язык подвешен, перед красотками не робею, подход к ним знаю, так что Кеша мог на меня положиться. А я, в свою очередь, мог рассчитывать на него. Если вдруг что, он всегда готов был помочь мне в моей работе. И помогал там, где я не мог справиться сам. Более того, помог мне выследить Воротникова…
А еще у Кеши порой возникали проблемы с мужьями и «папиками» его подружек, тогда он начинал собирать досье на них, с моей, разумеется, помощью…
Жили мы с Кешей в одной квартире. Как встретились случайно пару месяцев назад, так и живем под одной крышей в свое удовольствие. У него своя комната, у меня – своя, а гостиная общая.
– Марьяна ушла? – тихо спросил я, взглядом показав на закрытую дверь в свою комнату.
– Нет, не ушла! – нарочно громко, с продувной улыбкой отозвался Кеша. – Я ей говорю, что ты только меня любишь, а она не верит! Пойди скажи ей, что ты только меня любишь!
Кеша еще тот фрукт, он мог быть и кислым, и сладким, и горьким, причем одновременно. Я уже успел изучить его повадки, поэтому знал, когда он куражится, а когда просто шутит. И сейчас я был почти уверен, что в моей комнате никого нет.
– Далеко идти придется. Но если хочешь, я ей позвоню, – усмехнулся я.
– Ну, если она свалила, зачем звонить?
– Это хорошо, что свалила. Что ты ей напел?
Смешно это или нет, но иногда нам приходилось притворяться голубками. «Извини, дорогая, наша с тобой ночь была досадной ошибкой, на самом деле свою жизнь я посвятил мужчине…» Ну, не созданы мы были с Кешей для семейной жизни, рано нам еще жениться, поэтому и приходилось выкручиваться. И вины мы за собой не чувствовали. Той же Марьяне я вчера сказал, что на серьезные с ней отношения не рассчитываю, она же не дура, должна была все понять… А то, что мы порой выдавали себя за «нетрадиционалов», так этим, хотите верьте, хотите – нет, мы оказывали женщинам неоценимую услугу. Но это так, к слову.
– Что я ей напел? Сказал, что жена твоя с соревнований возвращается, – хмыкнул Кеша.
– С каких на этот раз? Самбо, дзюдо?
– Бокс. Одну, говорю, так ударила, что на стоматолога потом двести «штук» ушло. У Марьяны таких денег нет… Слушай, у меня назавтра сразу два заказа, выручишь?
– Завтра – да. Сегодня – нет.
Я прошел на кухню, разгрузил пакет с пивом в холодильник, открыл одну банку, но тут вдруг позвонили в дверь.
– Слава, открой, – донесся до меня Кешин голос, – а то у меня рукав горит!
Я хоть и гордый человек, но дверь мне открыть нетрудно. Уж я-то знаю, что это такое – гладить рукава на пиджаке.
Правда, открывать дверь мне расхотелось, как только глянул в «глазок». Два мужика в штатском, третий – в ментовской форме.
– Слава, ты чего там завис? – спросил Кеша.
И тут же за дверью требовательно заговорил штатский:
– Гражданин Старостин, откройте! Мы знаем, что вы дома!
Я открыл дверь и приготовился к нападению. Еще пока неясно, в чем меня обвиняют, но дело точно дрянь. Сама интуиция об этом говорила. И не просто говорила, а голосила…
Но менты не стали набрасываться на меня, сбивать с ног, заламывать руки за спину.
– Капитан Девяткин, московский уголовный розыск! – махнув передо мной удостоверением, представился старший.
Лицо у него вытянутое и закругленное, как у кролика, сходство это дополняла приподнятая верхняя губа, из-под которой выпирали крупные резцы. Шея сильная, плечи широкие, сам плотный, коренастый. Если он и похож был на зайца, то не на того, за которым гонялся волк из «Ну, погоди», а на того, который в том же мультфильме представлял тяжелую атлетику.
– В чем проблемы, капитан?
Работа моя связана не только с риском для жизни. Вламываясь в чужие квартиры, чтобы установить там аппаратуру, я нарушал закон, а потому запросто мог угодить за решетку. Я своей свободой рисковал. Неужели все-таки на чем-то погорел?..
– А ты не знаешь, Старостин? – пристально посмотрел на меня Девяткин. Взгляд у него едкий, цепкий, ну чисто ментовской.
– Без понятия.
А может, это Воротников капнул на меня? Я ведь без перчаток уже был, когда снимал его грехопадение на телефон, мог и наследить. А «пальчики» мои у ментов в картотеке… Но тогда Воротникову пришлось бы объяснять, чем он занимался в квартире на Комсомольском проспекте.
– А мне кажется, что ты в курсе…
Девяткин не только сверлил меня взглядом, он еще и наблюдал за моими руками-ногами, похоже, опасался, что я окажу сопротивление, или даже надеялся на это. Когда у ментов не хватает доказательств, они начинают провоцировать подозреваемого на побег. Ага, побежал,