— Нет, вроде нормальный, не деревянный, — проговорил Комов.
Степан должен был осудить подчиненного за своевольство, но почему-то не хотел ругать Комова. Именно такой безбашенный опер и нужен был ему. Битовские бандиты будут уважать только таких людей. Глупо и смешно разговаривать с волками на овечьем языке.
— Да я вас!.. — снимая с пояса рацию, прохрипел громила.
— Это угроза, — сказал Степан.
— В адрес представителя власти, — добавил Комов.
Они мигом прижали охранника к стене, надели на него наручники.
— Да понял я… — простонал тот.
— Что ты понял?
— Видел я этих…
Дверь открылась, на крыльцо выскочили два «быка» в черных костюмах.
— Что такое? — взвыл один из них.
— Спокойно! Милиция!
Комов не растерялся, встал перед ним скальным выступом. А парень он здоровый, взгляд у него железобетонный. Вышибала сдал назад.
— Этого мы забираем. По подозрению в убийстве, — сказал Степан.
— Какое убийство?! — возмущенно протянул браток, руки которого были украшены браслетами.
— Ну и чего стоишь? В машину его давай! — резко сказал Комов, обращаясь к вышибале.
Тот дернулся, как стартер, на мгновение подключенный к высоковольтному источнику, даже протянул руку, чтобы взять в сопровождение своего же товарища, но сам же себя и одернул.
— С чего это давай? — возмущенно протянул он.
Комов усмехнулся и схватил арестанта за шиворот. Степан подключился к делу. Они вдвоем подвели его к машине, затолкали внутрь, и никто даже не попытался отбить его. Хоть бы слово с крыльца крикнули. Но капитан все же решил отъехать от клуба.
— Дружки у тебя как воды… в штаны набрали, — заметил Комов.
— А что им еще остается делать? — стронув машину с места, сказал Степан. — Они же знают, кто убил Кравченко и Станина.
— Никого я не убивал! — заявил охранник.
— Но ты же видел их вчера.
— И что?
— А говорить об этом не хочешь. Мест нет! — передразнил его Комов.
— Работа у меня.
— Людей убивать?
— Да не убивал я никого!
— Как тебя зовут? — останавливая машину, спросил Степан.
Далеко он отъезжать не стал. В отделение им с Комовым не надо. Допросят они этого неразумного прямо здесь и отпустят. Ясно же, что не он убивал…
— Кеша… Иннокентий…
— Звать тебя будем Кешей. А Иннокентий — это для оперативного псевдонима. Согласен?
— Для какого оперативного псевдонима?!
— Назначим тебя секретным сотрудником, будешь тихонько стучать.
— Кто?! Я стучать буду?! Да ни в жизнь!
— Сафрон тебе не поверит. Уж он-то отлично знает, кто такой капитан Круча. Проведешь со мной полчаса, и все, ты уже самый что ни на есть секретный сотрудник. Сафрон так считать будет.
— Не буду я сексотом!
— Не будешь. А время идет. Уже десять минут прошло. Еще двадцать пролетят, и кранты тебе… Так что хочешь ты того или нет, а говорить придется. Иначе с тебя Сафрон спросит по всей строгости, с контрольным выстрелом в голову… Так когда ты видел Станина и Кравченко?
— Где видел?
Комов толкнул Кешу в бок и заявил:
— Время идет. Ты уже почти сексот.
— Вчера они были. Подъехали, все такие деловые. Я их пропустил, они вошли… А их что, убили?
— Сначала избили.
— Это не я!.. У нас их не убивали… Уехали они… Даже телку сняли…
— Какую телку?
— Да не знаю, подошла к ним одна…
— А кто избил?
— Наши пацаны… Один из этих к Лийке полез, за руку схватил. Наши его со сцены сняли… Другой подписался, пришлось обоих гасить…
— На сцену полез?
— Лийка над ним прикололась. Встречу ему в клубе назначила, типа шуры-муры. Он подъехал, а она стриптиз крутит… Это его взбесило, он на сцену полез… А что пацанам оставалось делать?
— Да, он на свидание с девушкой ехал, — сказал Комов.
— Я же говорю, Лийка прикололась.
— А сняли они кого?
— Говорю же, какая-то левая к ним прикрутилась.
— Левая?
— Ну, если я ее не знаю, то левая… Она потому и в клуб не пошла. Там только для своих…
— А она, значит, чужая.
— Чужая… Увидела этих, из машины вышла, и к ним.
— Из какой машины?
— Стояла там «девятка»… Она уехала, и тачка за ней…
— Номера видел?
— Видел, запомнил и записал.
— Даже так?
— Мы чужих сутенеров здесь не прописываем. И проституток тоже.
— В чем девушка была? — спросил Комов.
Степан кивнул, реагируя на правильный вопрос.
— Ну, в чем. В платье, на шпильках… Сумочка при ней…
— А платье какое?
— Короткое… Если она снималась, то зачем ей длинное?
— В горошек платье или в клеточку?.. Может, в решеточку? — с усмешкой осведомился Комов.
— Нет, не в решеточку… Далеко было, не разглядел. Но скорее в горошек… Да, может быть.
— А номер точно записал?
— Да… В блокноте он. — Кеша задвигался, приподнял скованные руки.
Степан кивнул, достал ключ от наручников. Комов взял его, расстегнул браслеты. Кеша сам достал из кармана блокнот, протянул старшему лейтенанту.
— Это та самая Лия? — спросил тот, рассматривая какую-то запись.
— Ну да.
— Телефончик… Дружишь с ней?
— Ну, хотелось бы…
— А что не так?
— Да строптивая она… И на язык больно острая… Ей палец в рот не клади.
— Так не клади.
— Ей даже Сафрон не кладет.
— Даже?
— Он к ней подкатывался, так она его прокатила.
— И Сафрон ее за это не наказал?
— Нет. Сафрон — мужик с понятиями, у него все по справедливости. Не хочешь, не надо.
— Не умеешь — научим… и заставим, — с усмешкой добавил Комов.
— Да, заставить он может. Но Лийку не трогает. Потому что уважает.
— И тебя ее уважать заставил, да?.. Нельзя ее трогать, да?
— Нельзя, — подтвердил Кеша.
Комов переписал номера машины, взял на заметку и телефончик Лии.
— А где рисунок? — спросил он.
— Какой рисунок? — не понял Кеша.
— Ну, как проститутка выглядела, за которой «девятка» поехала…
— Да как проститутка она и
