Потянулся худым жилистым телом на мягкой лежанке из лапника, вытянулся с наслаждением, распрямляя залежавшиеся мышцы, зажмурился на ласковый лучик и накатившие воспоминания, щёлкнул пальцами, зажигая маленький светлячок над головой. Вот это и было самым главным секретом, которому обучал дед. Магия. Этим незнакомым словом называл учитель различные фокусы, которые мог делать сам и которые вдалбливал в мозг своему ученику. Редкость в этом мире. Впрочем, это тут, на кладбище, редкость, среди бомжей и бродяг. А вот в посёлке таких умельцев много. Но там и жизнь совсем другая, сытая и чистая. Вот только мне туда ходу почти нет. Кто я такой, без документов и денег? Только лакомая добыча для любого торговца. А если узнают, что я магией владею, то бандиты меня даже на этой сопке найдут и продадут какому-нибудь перекупщику живого товара. Это если не заставят на себя задаром горбатиться. Впрочем, не всё так плохо. Иногда в посёлок я всё-таки пробирался. В основном в сумерках. Стучался в плотно закрытые знакомые ставни, прошмыгивал в открывшуюся на условленный пароль дверную створку из тяжёлой броневой корабельной стали. Сюда изредка мы заходили сначала вместе с дедом, сдавали редкие найденные вещицы, приобретали на вырученное необходимые для жизни вещи, а потом и сам, один. Деда давно нет, а связи остались. Теперь одному приходится работать. Летом хорошо, можно и так прожить, а вот с наступлением холодов становится тяжко, накопленные за жаркие месяцы деньги и запасы быстро заканчиваются, и приходится чаще наведываться в посёлок к знакомой двери. А ещё можно с окрестной посёлку сопки вдоволь полюбоваться огромными воздушными машинами, изредка проплывающими высоко-высоко в безоблачном небе, которые связывают этот отдалённый архипелаг с цивилизацией. Рассказывал иногда дед об этой цивилизации, с чужих, правда, слов. Сказки всё это. Не верил я деду, не бывает такого. Настоящая жизнь вот она, перед глазами, все так живут. К посёлку только маленькие морские баркасы подходят, дымят паровыми трубами, продовольствие привозят и торговцев с разнообразными товарами для хозяйства. Ведь на весь остров это единственный крупный посёлок. Хотя мелких хозяйств на архипелаге хватает. Фермеры в основном. Морепродукты выращивают, ракушку, трепангов, морских ежей, даже водоросли. И тут таких ферм много, вот только не пристроиться туда, желающих уж очень много. Можно и уголь ломать в открытом карьере, туда в любом возрасте можно пристроиться, но только очень уж там тяжко, никакого здоровья не хватит. Поэтому и остаётся единственным источником дохода для беспризорных пацанов заброшенное старое корабельное кладбище.
Правда, в последнее время начал чаще задумываться, откуда-то ведь эти баркасы приходят, где-то берут товары на обмен и для торговли? Может, действительно, есть где-нибудь эта цивилизация? Иначе для кого фермеры свои ракушки выращивают? Не для местных же… И эти огромные туши, изредка парящие высоко в небе, вызывали многочисленные вопросы.
Погасив светильник, выбрался из низенького шалаша, осмотрелся по сторонам. Сигналка ночью не срабатывала, но всё равно лучше осмотреться. Только вот такая перестраховка и помогает выжить среди местного контингента. Сколько раз бомжи и бандиты пытались подкараулить, когда уставший и вымотанный до черноты в глазах выбирался из ржавых останков, и отобрать котомку с хабаром, да не вышло у них ничего. Один раз даже удалось завести их в заранее установленные самодельные ловушки, напрочь отбив охоту охотиться за собой. Тогда и получил непонятную кличку. Мангустом прозвали. Узнал потом, что зверёк этот невелик, но очень храбр и ловок. Это хорошо, не обидно, пусть обзывают. А по имени меня уже никто, кроме единственного в посёлке знакомого торговца и не помнит. Да.
И ловушки тогда как пригодились. Хорошо потом поживился с бандитских тел, не рискнули их подельники лезть в ржавые рассыпающиеся железки и вытаскивать своих погибших товарищей из опасного места. Пригодилась и одежда и оружие. Оружие – это громко сказано, так, несколько плохоньких ножей и пару самострелов с короткими железными штырями. Ножи потом продал через того же торговца, а самострелы пока приберёг, пусть лежат, они есть не просят. Зато зимой можно будет с их помощью охотиться. Есть на кого. Да и не стоит продавать такие приметные вещи. Сразу слух пройдёт. Если пока меня только подозревают в гибели бандитов, то потом точно уверятся. И обязательно найдут. Вот ещё одна причина не попадать живому в их цепкие ручонки, порвут, а остатки продадут. Это если не заставят батрачить на банду. Так и скрываюсь от всех. Хорошо ещё, что старый торговец не сдаёт никому, слишком давние и хорошие отношения его с дедом связывали. Вот благодаря той памяти и стариковской дружбе и держусь. Ну и, конечно, вколоченным насмерть дедом навыкам. Спасибо старому.
Есть ещё одна непонятка в копилку многочисленных вопросов, на которые пока не нашёл ответа. Сколько различного добра за прошедшее время находили вместе с дедом на кладбище, одних только разнообразных ножей даже не пересчитать, среди них попадались настолько красивые и прочные, даже я это понимаю, огнестрела только не попадалось, но разнообразные патроны находились. Всё это сдавалось торговцу, и куда потом уходило? Ведь кроме нас все местные живут с этой свалки, уж себя-то могли обеспечить хорошими вещами, так ведь нет. Почему? Почему на острове только дрянные ножи и самострелы? Почему бандосы ходят с таким отвратным оружием? Ведь могли бы иметь что-то более подходящее им по статусу? Хотя, справедливости ради, есть у них хорошие вещи. И ножи, и огнестрелы. У верхушки. Вон сколько вопросов, ответы бы получить. Можно попытаться опять спросить в лавке, но так не хочется получить в ответ пожелание не лезть не в свои дела.
Сегодня день отдыха. Вчера вымотался до потери сознания, ползая по тёмным переходам, обдирая об иззубренный ржавчиной металл руки и колени. Даже перчатки и защитные щитки на